В одном из своих главных сочинений выдающийся немецкий мыслитель Карл Лёвит исследует истоки и последствия исторического сознания Запада, принявшего форму «философии истории». Идя в обратном направлении — от Тойнби, Шпенглера и Буркхардта к Новому и Ветхому Заветам, — он прослеживает далеко не прямой путь становления модерного понятия истории и соответствующего ему опыта времени. Один из ключевых вопросов данной книги касается смысла «секулярности» и «секуляризации»: Лёвит пытается прояснить, каким образом и в каких именно аспектах секулярная философия истории (другой, согласно Лёвиту, не существует) наследует и оспаривает свои христианские истоки. Изгнание богов, осуществленное христианством, и секуляризация, которой оно дало начало, осмысляются Лёвитом в свете трагического опыта первой половины XX века: его исследование ведо́мо вопросом о том, как западный человек оказался готов к принятию радикальных нигилистических учений.
V odnom iz svoikh glavnykh sochineniy vydayushchiysya nemetskiy myslitel Karl Lyevit issleduet istoki i posledstviya istoricheskogo soznaniya Zapada, prinyavshego formu filosofii istorii. Idya v obratnom napravlenii ot Toynbi, SHpenglera i Burkkhardta k Novomu i Vetkhomu Zavetam, on proslezhivaet daleko ne pryamoy put stanovleniya modernogo ponyatiya istorii i sootvetstvuyushchego emu opyta vremeni. Odin iz klyuchevykh voprosov dannoy knigi kasaetsya smysla sekulyarnosti i sekulyarizatsii: Lyevit pytaetsya proyasnit, kakim obrazom i v kakikh imenno aspektakh sekulyarnaya filosofiya istorii (drugoy, soglasno Lyevitu, ne sushchestvuet) nasleduet i osparivaet svoi khristianskie istoki. Izgnanie bogov, osushchestvlennoe khristianstvom, i sekulyarizatsiya, kotoroy ono dalo nachalo, osmyslyayutsya Lyevitom v svete tragicheskogo opyta pervoy poloviny XX veka: ego issledovanie vedomo voprosom o tom, kak zapadnyy chelovek okazalsya gotov k prinyatiyu radikalnykh nigilisticheskikh ucheniy.
