"Двенадцать стульев" (1928) - это удивительная книга, которая знакомит нас с незаурядным знатоком душ человеческих и первоклассным жуликом Остапом Бендером. Он в паре с бывшим предводителем уездного дворянства Ипполитом Матвеевичем Воробьяниновым (или Кисой, как окрестил его Остап) азартно охотится за бриллиантами, зашитыми в сиденье гамбсовского стула мадам Петуховой, покойной тещей Воробьянинова. В "Золотом теленке" (1931) Остап, достигший 33 лет - возраст Христа! - встречает нас уже в статусе великого комбинатора. В компании со своими непутевыми и многогрешными учениками - Шурой Балагановым, "моряком без корабля"; Адамом Козлевичем, "ангелом без крыльев"; и Михаилом Самуэлевичем Паниковским, "великим слепым" и "человеком без паспорта" - Бендер мастерски ведет захватывающую охоту на подпольного миллионера А.И.Корейко.
"Dvenadtsat stulev" (1928) - eto udivitelnaya kniga, kotoraya znakomit nas s nezauryadnym znatokom dush chelovecheskikh i pervoklassnym zhulikom Ostapom Benderom. On v pare s byvshim predvoditelem uezdnogo dvoryanstva Ippolitom Matveevichem Vorobyaninovym (ili Kisoy, kak okrestil ego Ostap) azartno okhotitsya za brilliantami, zashitymi v sidene gambsovskogo stula madam Petukhovoy, pokoynoy teshchey Vorobyaninova. V "Zolotom telenke" (1931) Ostap, dostigshiy 33 let - vozrast KHrista! - vstrechaet nas uzhe v statuse velikogo kombinatora. V kompanii so svoimi neputevymi i mnogogreshnymi uchenikami - SHuroy Balaganovym, "moryakom bez korablya"; Adamom Kozlevichem, "angelom bez krylev"; i Mikhailom Samuelevichem Panikovskim, "velikim slepym" i "chelovekom bez pasporta" - Bender masterski vedet zakhvatyvayushchuyu okhotu na podpolnogo millionera A.I.Koreyko.
The book includes the famous novels "the Twelve chairs" and"Golden calf", the main character that is the "Grand strategist" Ostap Bender does his fascinating travels, goes on adventures in search of a better life and wealth. Sparkling, full of satire and humor novels liked by the reader immediately after their appearance, and many of the quotations have become aphorisms.
Expected