Представления людей об окружающем мире от века строятся на догадках и гипотезах. Некоторые из них амбициозны, другие, напротив, поверхностны и неказисты. Разумеется, далеко не все оказываются истинными. Одни предположения отбрасываются и забываются без сожалений, иные, даже опровергнутые, невозможно вычеркнуть из памяти, поскольку они поражают красотой и изощрённой игрой ума. Впрочем, для конкретного человека всё сказанное редко имеет значение. Ему важнее другое: кто был счастливее? Тот, кто шагал по плоской Земле, лежащей на трёх китах, или же тот, кто до сих пор бродит по круглой планете, повторяющей свой путь в холодном космосе? Кого сопровождал бог, а кто совершает свой путь в одиночестве? Книга прозы петербургского писателя Льва Наумова включает двадцать три рассказа: философские притчи перемежаются интеллектуальными новеллами, а метафизические сюжеты соседствуют с историческими фантазиями. Мир автора сложен, ярок и динамичен, в нём нет почти ничего постоянного: честность сменяется предательством, вражда — дружбой, ненависть — любовью, уверенность — беспрестанными сомнениями. Единственное, что здесь можно смело принимать на веру, — это предположение, известное как гипотеза Дедала.
Predstavleniya lyudey ob okruzhayushchem mire ot veka stroyatsya na dogadkakh i gipotezakh. Nekotorye iz nikh ambitsiozny, drugie, naprotiv, poverkhnostny i nekazisty. Razumeetsya, daleko ne vse okazyvayutsya istinnymi. Odni predpolozheniya otbrasyvayutsya i zabyvayutsya bez sozhaleniy, inye, dazhe oprovergnutye, nevozmozhno vycherknut iz pamyati, poskolku oni porazhayut krasotoy i izoshchryennoy igroy uma. Vprochem, dlya konkretnogo cheloveka vsye skazannoe redko imeet znachenie. Emu vazhnee drugoe: kto byl schastlivee? Tot, kto shagal po ploskoy Zemle, lezhashchey na tryekh kitakh, ili zhe tot, kto do sikh por brodit po krugloy planete, povtoryayushchey svoy put v kholodnom kosmose? Kogo soprovozhdal bog, a kto sovershaet svoy put v odinochestve? Kniga prozy peterburgskogo pisatelya Lva Naumova vklyuchaet dvadtsat tri rasskaza: filosofskie pritchi peremezhayutsya intellektualnymi novellami, a metafizicheskie syuzhety sosedstvuyut s istoricheskimi fantaziyami. Mir avtora slozhen, yarok i dinamichen, v nyem net pochti nichego postoyannogo: chestnost smenyaetsya predatelstvom, vrazhda druzhboy, nenavist lyubovyu, uverennost besprestannymi somneniyami. Edinstvennoe, chto zdes mozhno smelo prinimat na veru, eto predpolozhenie, izvestnoe kak gipoteza Dedala.
