Виктория Токарева — известный писатель и сценарист, знакомый российским зрителям по любимым с детства фильмам: «Урок литературы», «Джентльмены удачи», «Мимино», «Шла собака по роялю», «Ты есть...». Особое место в творчестве Токаревой занимают рассказы и повести, теплые и живые, с мягким юмором, написанные неподражаемым, легким, «токаревским» языком. С симпатичными героями, которые порой напоминают нас самих.«Виктория Токарева смотрит на мир так, будто другие глаза его еще не видели, будто ей дана возможность впервые обнаружить природу и суть вещей... она переоткрывает мир вокруг нас», — писал Юрий Нагибин.«Пушкинское спокойствие» — так можно сказать о прозе Виктории Токаревой, произведения которой утешают и помогают принимать жизнь, как она есть, во всей ее полноте, сложности и хрупкой прелести. ...Если попытаться стать самим собой — говорить, что думаешь, делать, что считаешь нужным, ничего и никого не бояться, — то окажется, что продержаться дольше одного дня очень...Виктория Токарева — известный писатель и сценарист, знакомый российским зрителям по любимым с детства фильмам: «Урок литературы», «Джентльмены удачи», «Мимино», «Шла собака по роялю», «Ты есть...». Особое место в творчестве Токаревой занимают рассказы и повести, теплые и живые, с мягким юмором, написанные неподражаемым, легким, «токаревским» языком. С симпатичными героями, которые порой напоминают нас самих.«Виктория Токарева смотрит на мир так, будто другие глаза его еще не видели, будто ей дана возможность впервые обнаружить природу и суть вещей... она переоткрывает мир вокруг нас», — писал Юрий Нагибин.«Пушкинское спокойствие» — так можно сказать о прозе Виктории Токаревой, произведения которой утешают и помогают принимать жизнь, как она есть, во всей ее полноте, сложности и хрупкой прелести. ...Если попытаться стать самим собой — говорить, что думаешь, делать, что считаешь нужным, ничего и никого не бояться, — то окажется, что продержаться дольше одного дня очень трудно. Поначалу это может показаться игрой, но дальше придется во всем жить по правде или признать поражение... В настоящее издание вошли рассказы и повести 1960–1980-х годов.
Viktoriya Tokareva izvestnyy pisatel i stsenarist, znakomyy rossiyskim zritelyam po lyubimym s detstva filmam: Urok literatury, Dzhentlmeny udachi, Mimino, SHla sobaka po royalyu, Ty est.... Osoboe mesto v tvorchestve Tokarevoy zanimayut rasskazy i povesti, teplye i zhivye, s myagkim yumorom, napisannye nepodrazhaemym, legkim, tokarevskim yazykom. S simpatichnymi geroyami, kotorye poroy napominayut nas samikh.Viktoriya Tokareva smotrit na mir tak, budto drugie glaza ego eshche ne videli, budto ey dana vozmozhnost vpervye obnaruzhit prirodu i sut veshchey... ona pereotkryvaet mir vokrug nas, pisal YUriy Nagibin.Pushkinskoe spokoystvie tak mozhno skazat o proze Viktorii Tokarevoy, proizvedeniya kotoroy uteshayut i pomogayut prinimat zhizn, kak ona est, vo vsey ee polnote, slozhnosti i khrupkoy prelesti. ...Esli popytatsya stat samim soboy govorit, chto dumaesh, delat, chto schitaesh nuzhnym, nichego i nikogo ne boyatsya, to okazhetsya, chto proderzhatsya dolshe odnogo dnya ochen...Viktoriya Tokareva izvestnyy pisatel i stsenarist, znakomyy rossiyskim zritelyam po lyubimym s detstva filmam: Urok literatury, Dzhentlmeny udachi, Mimino, SHla sobaka po royalyu, Ty est.... Osoboe mesto v tvorchestve Tokarevoy zanimayut rasskazy i povesti, teplye i zhivye, s myagkim yumorom, napisannye nepodrazhaemym, legkim, tokarevskim yazykom. S simpatichnymi geroyami, kotorye poroy napominayut nas samikh.Viktoriya Tokareva smotrit na mir tak, budto drugie glaza ego eshche ne videli, budto ey dana vozmozhnost vpervye obnaruzhit prirodu i sut veshchey... ona pereotkryvaet mir vokrug nas, pisal YUriy Nagibin.Pushkinskoe spokoystvie tak mozhno skazat o proze Viktorii Tokarevoy, proizvedeniya kotoroy uteshayut i pomogayut prinimat zhizn, kak ona est, vo vsey ee polnote, slozhnosti i khrupkoy prelesti. ...Esli popytatsya stat samim soboy govorit, chto dumaesh, delat, chto schitaesh nuzhnym, nichego i nikogo ne boyatsya, to okazhetsya, chto proderzhatsya dolshe odnogo dnya ochen trudno. Ponachalu eto mozhet pokazatsya igroy, no dalshe pridetsya vo vsem zhit po pravde ili priznat porazhenie... V nastoyashchee izdanie voshli rasskazy i povesti 19601980-kh godov.
