Авангардист Роже Жильбер-Леконт всю жизнь отчаянно добивался освобождения детей, считая этот шаг более революционным, нежели роспуск психиатрических лечебниц. В возрасте 36 лет Жильбер-Леконт скончался от столбняка, оставив детей в порабощении. Возможно, именно поэтому Сальвадор Дали пристрастился плевать на портрет своей матери, а Даниил Хармс - вышвыривать старух из окон.Дети всегда оставались последними из соискателей свободы. Их короткий век - время страданий и несправедливостей. Немногим удавалось избежать столь горькой участи. Но, как бы то ни было, дети не заслуживают ничего другого. Ядовитый старикашка Луи-Фердинанд Селин считал, что после десяти лет в человеке не остается ничего хорошего. Волшебство рождения выдыхается. Двенадцатилетние подростки - притворщики, лентяи, пройдохи, извращенцы, сморщенные и безмозглые, как их родители. Совершеннейшие мертвецы! Что ж, все верно. Более того, Хармс видел все это и в детях младше десяти лет. А значит, никаким иным, кроме как безрадостным, детство быть не может. Оно либо таково, либо его нет вообще.
Avangardist Rozhe ZHilber-Lekont vsyu zhizn otchayanno dobivalsya osvobozhdeniya detey, schitaya etot shag bolee revolyutsionnym, nezheli rospusk psikhiatricheskikh lechebnits. V vozraste 36 let ZHilber-Lekont skonchalsya ot stolbnyaka, ostaviv detey v poraboshchenii. Vozmozhno, imenno poetomu Salvador Dali pristrastilsya plevat na portret svoey materi, a Daniil KHarms - vyshvyrivat starukh iz okon.Deti vsegda ostavalis poslednimi iz soiskateley svobody. Ikh korotkiy vek - vremya stradaniy i nespravedlivostey. Nemnogim udavalos izbezhat stol gorkoy uchasti. No, kak by to ni bylo, deti ne zasluzhivayut nichego drugogo. YAdovityy starikashka Lui-Ferdinand Selin schital, chto posle desyati let v cheloveke ne ostaetsya nichego khoroshego. Volshebstvo rozhdeniya vydykhaetsya. Dvenadtsatiletnie podrostki - pritvorshchiki, lentyai, proydokhi, izvrashchentsy, smorshchennye i bezmozglye, kak ikh roditeli. Sovershenneyshie mertvetsy! CHto zh, vse verno. Bolee togo, KHarms videl vse eto i v detyakh mladshe desyati let. A znachit, nikakim inym, krome kak bezradostnym, detstvo byt ne mozhet. Ono libo takovo, libo ego net voobshche.
