Роберт Рождественский родился поэтом. Его интонацию не спутаешь ни с какой другой. В шестидесятые годы, когда поэзия вырвалась на площади и стадионы, он заявил о себе громко, ершисто, обращаясь к своим сверстникам, «парням с поднятыми воротниками», таким же, как и он сам. А потом был «Реквием», лирика, и пронзительные последние стихи. И, конечно, песни — они звучали по радио, их пела вся страна, они становились лейтмотивом наших любимых картин. Достаточно вспомнить хотя бы это: «Не думай о секундах свысока...» Роберт Рождественский, поэт и человек, предстает перед нами со страниц этой книги.
Robert Rozhdestvenskiy rodilsya poetom. Ego intonatsiyu ne sputaesh ni s kakoy drugoy. V shestidesyatye gody, kogda poeziya vyrvalas na ploshchadi i stadiony, on zayavil o sebe gromko, ershisto, obrashchayas k svoim sverstnikam, parnyam s podnyatymi vorotnikami, takim zhe, kak i on sam. A potom byl Rekviem, lirika, i pronzitelnye poslednie stikhi. I, konechno, pesni oni zvuchali po radio, ikh pela vsya strana, oni stanovilis leytmotivom nashikh lyubimykh kartin. Dostatochno vspomnit khotya by eto: Ne dumay o sekundakh svysoka... Robert Rozhdestvenskiy, poet i chelovek, predstaet pered nami so stranits etoy knigi.
Robert Rozhdestvensky was born a poet. His tone can not be confused with any other. In the sixties when poetry broke squares and stadiums, he announced himself loudly, resisto, turning to his peers, "guys with raised collars", the same as he. And then there was "Requiem", the lyrics, and poignant last verse. And, of course, the songs they heard on radio, they sang the whole country, they became the leitmotif of our favorite paintings. It is enough to remember at least this: "do Not think of seconds haughtily..." Robert Rozhdestvensky, poet and man, appears to us from the pages of this book.
Expected