Коллективная монография посвящена изменению языковых процессов и норм в современной России и тех близлежащих странах, где влияние русского языка остается значительным. Наблюдаемые российские реалии, трансформация которых хорошо фиксируется в любых публичных высказываниях, представляют исследователям достаточно поводов задуматься о преемственности не только языковых, но и культурных процессов прошлого и настоящего. Изучая дискурсы и вокабуляры, переживающие обновление и реактуализацию и обнаруживающие себя на окраинах привычного «постсоветского» или в самом сердце нового, «(после)советского» мира, авторы монографии ставят вопрос о связи фиксируемых сегодня режимов использования языка и настроек коммуникации, которые определяют границы практик, социально и культурно приемлемых для отечественной культуры и предполагаемых ареалов ее влияния.
Kollektivnaya monografiya posvyashchena izmeneniyu yazykovykh protsessov i norm v sovremennoy Rossii i tekh blizlezhashchikh stranakh, gde vliyanie russkogo yazyka ostaetsya znachitelnym. Nablyudaemye rossiyskie realii, transformatsiya kotorykh khorosho fiksiruetsya v lyubykh publichnykh vyskazyvaniyakh, predstavlyayut issledovatelyam dostatochno povodov zadumatsya o preemstvennosti ne tolko yazykovykh, no i kulturnykh protsessov proshlogo i nastoyashchego. Izuchaya diskursy i vokabulyary, perezhivayushchie obnovlenie i reaktualizatsiyu i obnaruzhivayushchie sebya na okrainakh privychnogo postsovetskogo ili v samom serdtse novogo, (posle)sovetskogo mira, avtory monografii stavyat vopros o svyazi fiksiruemykh segodnya rezhimov ispolzovaniya yazyka i nastroek kommunikatsii, kotorye opredelyayut granitsy praktik, sotsialno i kulturno priemlemykh dlya otechestvennoy kultury i predpolagaemykh arealov ee vliyaniya.
The collective monograph is devoted to the change in language processes and norms in modern Russia and those in neighboring countries, where the influence of the Russian language remains significant. Seeing the Russian realities, transformation which are well recorded in any public statements, the researchers present enough reasons to think about the continuity of not only linguistic, but also cultural processes past and present. Studying discourses and vocabulary experiencing a renewal and revival and finding himself on the fringes of the usual "post-Soviet" or in the heart of the new, "(after)the Soviet" world, the authors put the question about the connection fixed today modes of language use and preferences of communication that define the boundaries of practices, socially and culturally acceptable to the national culture and perceived areas of influence.
