Впервые опубликованная на немецком языке в 1895 году книга о Рихарде Вагнере стала первым большим теоретическим исследованием Хьюстона Стюарта Чемберлена (1855—1927), основанием всего последующего его творчества и предвосхищением всех взлетов и падений его сочинений. Описывая Вагнера, Чемберлен стремится соединить краткую биографию, разбор основных литературных произведений и общий обзор музыкальных драм. Крайняя пристрастность нарисованного Чемберленом портрета композитора позволяет вполне определенно увидеть и величие гения, и те мрачные особенности идеологии Вагнера и «вагнеритов», которые так и не позволили ему и его преемникам победить в борьбе за преображение театральной публики и всего человечества.
Vpervye opublikovannaya na nemetskom yazyke v 1895 godu kniga o Rikharde Vagnere stala pervym bolshim teoreticheskim issledovaniem KHyustona Styuarta CHemberlena (18551927), osnovaniem vsego posleduyushchego ego tvorchestva i predvoskhishcheniem vsekh vzletov i padeniy ego sochineniy. Opisyvaya Vagnera, CHemberlen stremitsya soedinit kratkuyu biografiyu, razbor osnovnykh literaturnykh proizvedeniy i obshchiy obzor muzykalnykh dram. Kraynyaya pristrastnost narisovannogo CHemberlenom portreta kompozitora pozvolyaet vpolne opredelenno uvidet i velichie geniya, i te mrachnye osobennosti ideologii Vagnera i vagneritov, kotorye tak i ne pozvolili emu i ego preemnikam pobedit v borbe za preobrazhenie teatralnoy publiki i vsego chelovechestva.
First published in German in 1895, the book about Richard Wagner became the first major theoretical study of Houston Stewart Chamberlain (1855-1927), the basis of all subsequent creativity and the anticipation of all the UPS and downs of his works. Describing Wagner, Chamberlain seeks to combine a brief biography, analysis of major literary works and a General overview of musical dramas. The extreme partisanship of the drawn Chamberlain portrait of the composer allows you to clearly see the greatness of genius, and those dark aspects of ideology of Wagner and "wagnerites", which did not allow him and his successors to win the struggle for the transformation of the theater audience and all of humanity.
