"Многие художники вдохновлялись мыслями Рудольфа Штейнера. Кандинский, Мондриан, Клее... Будучи сами творцами новых миров, они ушли далеко от штейнеровских представлений о сути искусства, родили совсем иные художественные языки. Однако мистический отблеск штейнеровского толкования тайн мышления Гете навсегда запечатлелся в движении их кисти и пера. Великие русские поэты искали у Штейнера понимания смысла жизни и находили мысли, окрасившие странными цветами их поэтическое вдохновение. Штейнер вошел в плоть и кровь поэтики Андрея Белого. Все это известно куда больше, чем собственные идеи Штейнера, как, впрочем, и мировоззрение Гете. Эрмитаж дает возможность восполнить этот пробел без излишнего чтения утомительных текстов. Художник Герард Вагнер на всю жизнь сохранил не только увлечение, но и верность штейнеровским мыслям. Его творчество стало последовательным и достоверным воплощением концепции возникновения формы из цвета. Вагнеровские работы одновременно и эксперименты, и иллюстрации, и рабочие таблицы. Они становятся прекрасным пособием для размышлений и рассуждений о теориях мистического искусствоведения. И они же могут быть и становятся пособиями по более приземленному изучению цвета, его связи с формой. С их помощью можно изучать физические свойства цвета и обучать живописи детей. От них можно, наконец, просто получать удовольствие. Создания Вагнера, однако, всегда более сложны и умозрительны, чем просто живопись. В этом их особая специфика и интерес. Иногда его сравнивают с Уильямом Блейком. Будущее покажет. Сегодня же мы представляем творчество Герарда Вагнера и как живопись, и как искусствоведческо-философский трактат. Эти картины неразрывно связаны и с текстами каталога, и с той научной конференцией, которую мы организуем вместе с этой выставкой. Чувства, мысли, споры, диалоги и монологи, спровоцированные творчеством Вагнера, напоминают нам и о Штейнере, и о Гете, и о непрерывности и сложности связей науки, искусства и философии. Михаил Пиотровский, директор Государственного Эрмитажа
"Mnogie khudozhniki vdokhnovlyalis myslyami Rudolfa SHteynera. Kandinskiy, Mondrian, Klee... Buduchi sami tvortsami novykh mirov, oni ushli daleko ot shteynerovskikh predstavleniy o suti iskusstva, rodili sovsem inye khudozhestvennye yazyki. Odnako misticheskiy otblesk shteynerovskogo tolkovaniya tayn myshleniya Gete navsegda zapechatlelsya v dvizhenii ikh kisti i pera. Velikie russkie poety iskali u SHteynera ponimaniya smysla zhizni i nakhodili mysli, okrasivshie strannymi tsvetami ikh poeticheskoe vdokhnovenie. SHteyner voshel v plot i krov poetiki Andreya Belogo. Vse eto izvestno kuda bolshe, chem sobstvennye idei SHteynera, kak, vprochem, i mirovozzrenie Gete. Ermitazh daet vozmozhnost vospolnit etot probel bez izlishnego chteniya utomitelnykh tekstov. KHudozhnik Gerard Vagner na vsyu zhizn sokhranil ne tolko uvlechenie, no i vernost shteynerovskim myslyam. Ego tvorchestvo stalo posledovatelnym i dostovernym voploshcheniem kontseptsii vozniknoveniya formy iz tsveta. Vagnerovskie raboty odnovremenno i eksperimenty, i illyustratsii, i rabochie tablitsy. Oni stanovyatsya prekrasnym posobiem dlya razmyshleniy i rassuzhdeniy o teoriyakh misticheskogo iskusstvovedeniya. I oni zhe mogut byt i stanovyatsya posobiyami po bolee prizemlennomu izucheniyu tsveta, ego svyazi s formoy. S ikh pomoshchyu mozhno izuchat fizicheskie svoystva tsveta i obuchat zhivopisi detey. Ot nikh mozhno, nakonets, prosto poluchat udovolstvie. Sozdaniya Vagnera, odnako, vsegda bolee slozhny i umozritelny, chem prosto zhivopis. V etom ikh osobaya spetsifika i interes. Inogda ego sravnivayut s Uilyamom Bleykom. Budushchee pokazhet. Segodnya zhe my predstavlyaem tvorchestvo Gerarda Vagnera i kak zhivopis, i kak iskusstvovedchesko-filosofskiy traktat. Eti kartiny nerazryvno svyazany i s tekstami kataloga, i s toy nauchnoy konferentsiey, kotoruyu my organizuem vmeste s etoy vystavkoy. CHuvstva, mysli, spory, dialogi i monologi, sprovotsirovannye tvorchestvom Vagnera, napominayut nam i o SHteynere, i o Gete, i o nepreryvnosti i slozhnosti svyazey nauki, iskusstva i filosofii. Mikhail Piotrovskiy, direktor Gosudarstvennogo Ermitazha
In 1932, the future English writer Pamela Travers, the author of the famous "Mary Poppins" visited Soviet Russia. Unlike the pillars of Western literature, the honored guests of the Soviet Union, such as George Bernard Shaw, Romain Rolland, Henri Barbusse, a young journalist Travers saw here is not the front facade, and the real picture is complex and contradictory. She's not ready to praise the new revolutionary order, but honestly and as much as he tries to understand what he sees. Filled with impressions, Travers and wrote this book.
Published in Russian for the first time.
