Личность и наследие Зинаиды Николаевны Гиппиус занимают в русской литературе XX столетия особое место. Яркий и глубокий лирик, одаренный прозаик, умный и тонкий критик, блестящий мемуарист, она пользовалась в литературных кругах значительным авторитетом и влиянием.Книги воспоминаний "Дмитрий Мережковский" и "Живые лица" взаимно дополняют друг друга, составляя единый мемуарный цикл. Если первая, по сути, вышла из дневника - это подробная фиксация событий, отразивших напряженные духовные искания русской интеллигенции конца XIX - начала XX века, то вторая - не просто и не только воспоминания, а еще и книга портретов - психологически убедительных и художественно достоверных; не случайно в ней главное не события, а личности - А.Блок, А.Белый, В.Брюсов, Ф.Сологуб, В.Розанов, А.Вырубова, Г.Распутин... Мемуары Гиппиус органично дополняют ее "Дневники", отразившие время предельно живо, сжато, емко, точно, - волнующие, а порой и кровоточащие документы эпохи.
Lichnost i nasledie Zinaidy Nikolaevny Gippius zanimayut v russkoy literature XX stoletiya osoboe mesto. YArkiy i glubokiy lirik, odarennyy prozaik, umnyy i tonkiy kritik, blestyashchiy memuarist, ona polzovalas v literaturnykh krugakh znachitelnym avtoritetom i vliyaniem.Knigi vospominaniy "Dmitriy Merezhkovskiy" i "ZHivye litsa" vzaimno dopolnyayut drug druga, sostavlyaya edinyy memuarnyy tsikl. Esli pervaya, po suti, vyshla iz dnevnika - eto podrobnaya fiksatsiya sobytiy, otrazivshikh napryazhennye dukhovnye iskaniya russkoy intelligentsii kontsa XIX - nachala XX veka, to vtoraya - ne prosto i ne tolko vospominaniya, a eshche i kniga portretov - psikhologicheski ubeditelnykh i khudozhestvenno dostovernykh; ne sluchayno v ney glavnoe ne sobytiya, a lichnosti - A.Blok, A.Belyy, V.Bryusov, F.Sologub, V.Rozanov, A.Vyrubova, G.Rasputin... Memuary Gippius organichno dopolnyayut ee "Dnevniki", otrazivshie vremya predelno zhivo, szhato, emko, tochno, - volnuyushchie, a poroy i krovotochashchie dokumenty epokhi.
Expected