С давних пор в российском общественном мнении устоялась точка зрения на военное дело Российского государства раннего Нового времени (вторая половина XV — конец XVII в.) как на нечто архаичное, примитивное и отсталое. Сформировавшийся в петровское время яркий образ московского ратного человека, мечтающего о том, чтобы государю послужить не вынимая сабли из ножен, оказал неизгладимое впечатление на последующие поколения отечественных историков, пренебрежительно расценивавших уровень развития русского военного дела московской эпохи. Между тем такие уничижительные оценки находятся в явном противоречии с исторической реальностью. За два с половиной столетия, с середины XV по конец XVII в., Российское государство достигло на внешнеполитическом поприще немалых успехов: не только покорило три татарских «царства», одолело в двухсотлетней войне ПольскоЛитовское государство, но и само стало империей. Добиться столь впечатляющих успехов, не имея в своем распоряжении надежного и эффективного «последнего довода королей» — хорошего, боеспособного войска и надлежащего уровня развития военного дела, — было бы невозможно.Но что представлял собой этот самый «последний довод» московских государей, благодаря которому они сумели добиться столь впечатляющих успехов? На этот вопрос отвечает книга доктора исторических наук, профессора В.В. Пенского, которая рассказывает о том, каким было русское военное дело второй половины XV — начала XVII в., когда была создана, прошла проверку в многочисленных боях и походах московская военная машина. Речь в этом исследовании идет не о сражениях, а именно об истории военного дела: численности государева войска, особенностях его структуры и управления, логистике, военных финансах, тактике и стратегии, осадном деле, вооружении и многом другом.
S davnikh por v rossiyskom obshchestvennom mnenii ustoyalas tochka zreniya na voennoe delo Rossiyskogo gosudarstva rannego Novogo vremeni (vtoraya polovina XV konets XVII v.) kak na nechto arkhaichnoe, primitivnoe i otstaloe. Sformirovavshiysya v petrovskoe vremya yarkiy obraz moskovskogo ratnogo cheloveka, mechtayushchego o tom, chtoby gosudaryu posluzhit ne vynimaya sabli iz nozhen, okazal neizgladimoe vpechatlenie na posleduyushchie pokoleniya otechestvennykh istorikov, prenebrezhitelno rastsenivavshikh uroven razvitiya russkogo voennogo dela moskovskoy epokhi. Mezhdu tem takie unichizhitelnye otsenki nakhodyatsya v yavnom protivorechii s istoricheskoy realnostyu. Za dva s polovinoy stoletiya, s serediny XV po konets XVII v., Rossiyskoe gosudarstvo dostiglo na vneshnepoliticheskom poprishche nemalykh uspekhov: ne tolko pokorilo tri tatarskikh tsarstva, odolelo v dvukhsotletney voyne PolskoLitovskoe gosudarstvo, no i samo stalo imperiey. Dobitsya stol vpechatlyayushchikh uspekhov, ne imeya v svoem rasporyazhenii nadezhnogo i effektivnogo poslednego dovoda koroley khoroshego, boesposobnogo voyska i nadlezhashchego urovnya razvitiya voennogo dela, bylo by nevozmozhno.No chto predstavlyal soboy etot samyy posledniy dovod moskovskikh gosudarey, blagodarya kotoromu oni sumeli dobitsya stol vpechatlyayushchikh uspekhov? Na etot vopros otvechaet kniga doktora istoricheskikh nauk, professora V.V. Penskogo, kotoraya rasskazyvaet o tom, kakim bylo russkoe voennoe delo vtoroy poloviny XV nachala XVII v., kogda byla sozdana, proshla proverku v mnogochislennykh boyakh i pokhodakh moskovskaya voennaya mashina. Rech v etom issledovanii idet ne o srazheniyakh, a imenno ob istorii voennogo dela: chislennosti gosudareva voyska, osobennostyakh ego struktury i upravleniya, logistike, voennykh finansakh, taktike i strategii, osadnom dele, vooruzhenii i mnogom drugom.
