Стихи Арсения Тарковского сродни вечности. В них сравнительно мало зримых примет современности - ни комиссаров в пыльных шлемах, ни пламенных комсомольцев, ни плакатных бюрократов, ни стукачей и топтунов. И все же когда в фильме его сына Андрея Тарковского "Зеркало", который неисповедимыми путями попал на экраны в начале семидесятых, зазвучали стихи Арсения Тарковского, люди тотчас ощутили, что перед ними незаурядное явление. Политическая ангажированность и демонстративная лирическая задушевность равно чужды Тарковскому. Его строки совсем иного чекана: "Сказать по правде, мы - уста пространства И времени". А что время выпало не самое легкое - об этом поэт знал не понаслышке.
Stikhi Arseniya Tarkovskogo srodni vechnosti. V nikh sravnitelno malo zrimykh primet sovremennosti - ni komissarov v pylnykh shlemakh, ni plamennykh komsomoltsev, ni plakatnykh byurokratov, ni stukachey i toptunov. I vse zhe kogda v filme ego syna Andreya Tarkovskogo "Zerkalo", kotoryy neispovedimymi putyami popal na ekrany v nachale semidesyatykh, zazvuchali stikhi Arseniya Tarkovskogo, lyudi totchas oshchutili, chto pered nimi nezauryadnoe yavlenie. Politicheskaya angazhirovannost i demonstrativnaya liricheskaya zadushevnost ravno chuzhdy Tarkovskomu. Ego stroki sovsem inogo chekana: "Skazat po pravde, my - usta prostranstva I vremeni". A chto vremya vypalo ne samoe legkoe - ob etom poet znal ne ponaslyshke.
The poems of Arseny Tarkovsky is akin to eternity. They are comparatively few visible signs of the contemporary world - nor the Commissars in dusty helmets, nor the fiery Komsomol, nor the poster bureaucrats, snitches, and stompers. And still when in the movie his son Andrey Tarkovsky "the Mirror", which in mysterious ways came on the screens in the early seventies, sounded the poems of Arseny Tarkovsky, people immediately feel that they face an extraordinary phenomenon. Political engagement and demonstrative lyrical intimacy is still foreign to me. It line very different coinage: "to Tell you the truth, we the mouth of space And time". What time dropped not the easiest - the poet knew firsthand.
