"Я привыкла к запаху смерти". Так начинается рассказ Клитемнестры о ее жизни после того, как ее покинул муж - Агамемнон, отправившийся завоевывать Трою. Бессмертный древнегреческий миф о троянском герое Агамемноне, о его неверной жене Клитемнестре, об их детях, чью судьбу определили необратимые поступки родителей, запечатлели две с лишним тысячи лет назад Эсхил, Софокл, Еврипид, и всю дальнейшую историю человечество пересказывало и переосмысляло эти судьбы и сюжеты. В романе "Дом имён" Колму Тойбину удалось и открыть совершенно новое звучание античной трагедии об Агамемноне, Клитемнестре, Ифигении, Электре и Оресте, и заполнить пробелы в классических жизнеописаниях этих героев, и придать их нерешаемым нравственным дилеммам современные оттенки и глубину, и написать захватывающий и жуткий детектив в древнегреческих декорациях. Тойбин ведет по коварным лабиринтам памяти, то лживой, то устрашающе честной, по тропам слов, которые можно трактовать пятью разными способами - а от выбора трактовки будет всякий раз зависеть чья-то жизнь, - и по следам всегда судьбоносных решений. Это история о том, как одно предательство влечет другое, как одно убийство обращается в цепь убийств, как осуждение и оправдание идут рука об руку.Пресса о книгеНесчастья Агамемнона и его семейства рассмотрены в мировой литературе со всех сторон. Но Колму Тойбину удалось показать классическую трагедию в другом ракурсе. В своем новом романе он погружает читателя в ту часть истории, что происходит от убийства Ифигении до убийства Клитемнестры, вызывая отклик, весьма отличный от почтения перед аурой классицизма. Сочетание сдержанного стиля и острой наблюдательности уводит сюжет от оперной напыщенности к глубокой человеческой трагедии. Мэри БирдПроза Тойбина совершенна и гипнотична. В его изложении ужасы греческой трагедии лишены сенсационности, и от этого они поражают еще сильнее. Тойбин выписывает портреты неумолимости и неизбежности - истинных героинь этой классической истории. Повествование спокойно и сурово и потому воздействует еще сильнее. Великолепный роман. The Providence JournalТойбин изящно трансформирует греческую классическую историю о насилии в современную психологическую драму. New York magazineОпустошающая и человечная история, яростно, едва ли не завораживающе правдоподобная. The GuardianИстинный гигант среди рассказчиков, Тойбин швыряет нас в свой роман. И это шедевр. Daily TelegraphАнтичный "Карточный домик"... Подобно популярному сериалу, Тойбин показывает, что способна породить погоня за властью, успехом и славой. Irish TimesМесть, предательство и страсть никогда не выйдут из моды. The Chicago TribuneНесмотря на то, что этой истории много веков, она не утратила своей актуальности. У Тойбина получился напряженный и очень современный рассказ о женщине, которая попала в ловушку собственных устремлений и политических ограничений, в которых приходилось действовать женщине. Столь широкий диапазон художественных возможностей Колм Тойбин являет впервые; его переходы от ужасного к безмятежному достойны сравнения с бессмертной греческой драматургией. Washington PostЭкстраординарный новый роман... Внедряясь в греческую трагедию с поразительной ловкостью, Колм Тойбин обнаружил в известной мифологичной истории лакуны, в которые смог встроить собственную историю. Совершенно виртуозный роман. Тойбин поразительно мастерски работает в жестких античных рамках. Boston Globe
"YA privykla k zapakhu smerti". Tak nachinaetsya rasskaz Klitemnestry o ee zhizni posle togo, kak ee pokinul muzh - Agamemnon, otpravivshiysya zavoevyvat Troyu. Bessmertnyy drevnegrecheskiy mif o troyanskom geroe Agamemnone, o ego nevernoy zhene Klitemnestre, ob ikh detyakh, chyu sudbu opredelili neobratimye postupki roditeley, zapechatleli dve s lishnim tysyachi let nazad Eskhil, Sofokl, Evripid, i vsyu dalneyshuyu istoriyu chelovechestvo pereskazyvalo i pereosmyslyalo eti sudby i syuzhety. V romane "Dom imyen" Kolmu Toybinu udalos i otkryt sovershenno novoe zvuchanie antichnoy tragedii ob Agamemnone, Klitemnestre, Ifigenii, Elektre i Oreste, i zapolnit probely v klassicheskikh zhizneopisaniyakh etikh geroev, i pridat ikh nereshaemym nravstvennym dilemmam sovremennye ottenki i glubinu, i napisat zakhvatyvayushchiy i zhutkiy detektiv v drevnegrecheskikh dekoratsiyakh. Toybin vedet po kovarnym labirintam pamyati, to lzhivoy, to ustrashayushche chestnoy, po tropam slov, kotorye mozhno traktovat pyatyu raznymi sposobami - a ot vybora traktovki budet vsyakiy raz zaviset chya-to zhizn, - i po sledam vsegda sudbonosnykh resheniy. Eto istoriya o tom, kak odno predatelstvo vlechet drugoe, kak odno ubiystvo obrashchaetsya v tsep ubiystv, kak osuzhdenie i opravdanie idut ruka ob ruku.Pressa o knigeNeschastya Agamemnona i ego semeystva rassmotreny v mirovoy literature so vsekh storon. No Kolmu Toybinu udalos pokazat klassicheskuyu tragediyu v drugom rakurse. V svoem novom romane on pogruzhaet chitatelya v tu chast istorii, chto proiskhodit ot ubiystva Ifigenii do ubiystva Klitemnestry, vyzyvaya otklik, vesma otlichnyy ot pochteniya pered auroy klassitsizma. Sochetanie sderzhannogo stilya i ostroy nablyudatelnosti uvodit syuzhet ot opernoy napyshchennosti k glubokoy chelovecheskoy tragedii. Meri BirdProza Toybina sovershenna i gipnotichna. V ego izlozhenii uzhasy grecheskoy tragedii lisheny sensatsionnosti, i ot etogo oni porazhayut eshche silnee. Toybin vypisyvaet portrety neumolimosti i neizbezhnosti - istinnykh geroin etoy klassicheskoy istorii. Povestvovanie spokoyno i surovo i potomu vozdeystvuet eshche silnee. Velikolepnyy roman. The Providence JournalToybin izyashchno transformiruet grecheskuyu klassicheskuyu istoriyu o nasilii v sovremennuyu psikhologicheskuyu dramu. New York magazineOpustoshayushchaya i chelovechnaya istoriya, yarostno, edva li ne zavorazhivayushche pravdopodobnaya. The GuardianIstinnyy gigant sredi rasskazchikov, Toybin shvyryaet nas v svoy roman. I eto shedevr. Daily TelegraphAntichnyy "Kartochnyy domik"... Podobno populyarnomu serialu, Toybin pokazyvaet, chto sposobna porodit pogonya za vlastyu, uspekhom i slavoy. Irish TimesMest, predatelstvo i strast nikogda ne vyydut iz mody. The Chicago TribuneNesmotrya na to, chto etoy istorii mnogo vekov, ona ne utratila svoey aktualnosti. U Toybina poluchilsya napryazhennyy i ochen sovremennyy rasskaz o zhenshchine, kotoraya popala v lovushku sobstvennykh ustremleniy i politicheskikh ogranicheniy, v kotorykh prikhodilos deystvovat zhenshchine. Stol shirokiy diapazon khudozhestvennykh vozmozhnostey Kolm Toybin yavlyaet vpervye; ego perekhody ot uzhasnogo k bezmyatezhnomu dostoyny sravneniya s bessmertnoy grecheskoy dramaturgiey. Washington PostEkstraordinarnyy novyy roman... Vnedryayas v grecheskuyu tragediyu s porazitelnoy lovkostyu, Kolm Toybin obnaruzhil v izvestnoy mifologichnoy istorii lakuny, v kotorye smog vstroit sobstvennuyu istoriyu. Sovershenno virtuoznyy roman. Toybin porazitelno masterski rabotaet v zhestkikh antichnykh ramkakh. Boston Globe
Expected