"Повесть о Светомире царевиче" - последнее крупное произведение выдающегося поэта-символиста и мыслителя Вяч. Иванова (1866-1949), его magnum opus, созданный в период его итальянской эмиграции (1928-1949 гг.).
Произведение стилизовано под средневековую повесть или житие и пронизано сказочными и легендарными мотивами, считается одним из наиболее выдающихся произведений русской литературы ХХ в.
"Повесть" ориентирована на такие старинные жанры, как летопись, неканоническая легенда, апокриф, отчасти и западный рыцарский роман. Рассказ ведется от лица некоего "старца-инока"; как и должно быть в средневековой литературе, этот старец анонимен и подчинен строго разработанному словесному этикету. Перед нами как бы древнерусский памятник, но в то же время словно и перевод этого памятника на несколько более современный язык.
К нему трудно подступиться - отчасти, может быть, именно потому, что словесное своеобразие скрывает от непосредственного взгляда смысловые законы его построения. "Повесть" многослойна. В зависимости от установки читателя она может быть понята как сказка, приключенческая эпопея, квазиисторический роман или богословский трактат. Ее можно отнести к характерным для нашего времени образцам неомифологического искусства; но она сопоставима скорее не с "антимифами" Джойса и Кафки, а с "Иосифом и его братьями" Томаса Манна или "Паломничеством в Страну Востока" Германа Гессе - то есть с книгами послемодернистского, конструктивного, синтезирующего склада. При этом, как известно, "Повесть" не завершена.
Иванов считал мифотворчество - переходящее в теургию - основой и целью всякого большого искусства. Он последовательнее других русских символистов обращался к мифологическим моделям: в первой половине жизни, под явным воздействием Ницше, - к античной мифологеме страдающего бога, позднее - к тому, что допустимо называть христианской мифологией (в отличие от христианской теологии). Пределом его поисков было некое синтетическое миропонимание, в котором языческие мифы оказывались смутным и приблизительным, но по-своему глубоким и действенным предвидением христианских догматов.
Повесть печатается на основе рукописей, сохранившихся в Римском архиве Вяч. Иванова. Впервые публикуются ранние наброски и планы, варианты из черновых редакций.
Как и принято в серии "Литературные памятники", том включает обстоятельные статьи, исчерпывающие научные комментарии, "Основные даты жизни и творчества Вяч. Иванова". В статьях восстановлены творческая история повести, ее литературный контекст и художественная природа. В комментариях выявлены сложные подтексты произведения, в частности, пласт эзотерической, каббалистической и гностической символики.
В издание включено множество уникальных изобразительных материалов из Римского архива Вяч. Иванова.
"Povest o Svetomire tsareviche" - poslednee krupnoe proizvedenie vydayushchegosya poeta-simvolista i myslitelya Vyach. Ivanova (1866-1949), ego magnum opus, sozdannyy v period ego italyanskoy emigratsii (1928-1949 gg.). Proizvedenie stilizovano pod srednevekovuyu povest ili zhitie i pronizano skazochnymi i legendarnymi motivami, schitaetsya odnim iz naibolee vydayushchikhsya proizvedeniy russkoy literatury KHKH v. "Povest" orientirovana na takie starinnye zhanry, kak letopis, nekanonicheskaya legenda, apokrif, otchasti i zapadnyy rytsarskiy roman. Rasskaz vedetsya ot litsa nekoego "startsa-inoka"; kak i dolzhno byt v srednevekovoy literature, etot starets anonimen i podchinen strogo razrabotannomu slovesnomu etiketu. Pered nami kak by drevnerusskiy pamyatnik, no v to zhe vremya slovno i perevod etogo pamyatnika na neskolko bolee sovremennyy yazyk. K nemu trudno podstupitsya - otchasti, mozhet byt, imenno potomu, chto slovesnoe svoeobrazie skryvaet ot neposredstvennogo vzglyada smyslovye zakony ego postroeniya. "Povest" mnogosloyna. V zavisimosti ot ustanovki chitatelya ona mozhet byt ponyata kak skazka, priklyuchencheskaya epopeya, kvaziistoricheskiy roman ili bogoslovskiy traktat. Ee mozhno otnesti k kharakternym dlya nashego vremeni obraztsam neomifologicheskogo iskusstva; no ona sopostavima skoree ne s "antimifami" Dzhoysa i Kafki, a s "Iosifom i ego bratyami" Tomasa Manna ili "Palomnichestvom v Stranu Vostoka" Germana Gesse - to est s knigami poslemodernistskogo, konstruktivnogo, sinteziruyushchego sklada. Pri etom, kak izvestno, "Povest" ne zavershena. Ivanov schital mifotvorchestvo - perekhodyashchee v teurgiyu - osnovoy i tselyu vsyakogo bolshogo iskusstva. On posledovatelnee drugikh russkikh simvolistov obrashchalsya k mifologicheskim modelyam: v pervoy polovine zhizni, pod yavnym vozdeystviem Nitsshe, - k antichnoy mifologeme stradayushchego boga, pozdnee - k tomu, chto dopustimo nazyvat khristianskoy mifologiey (v otlichie ot khristianskoy teologii). Predelom ego poiskov bylo nekoe sinteticheskoe miroponimanie, v kotorom yazycheskie mify okazyvalis smutnym i priblizitelnym, no po-svoemu glubokim i deystvennym predvideniem khristianskikh dogmatov. Povest pechataetsya na osnove rukopisey, sokhranivshikhsya v Rimskom arkhive Vyach. Ivanova. Vpervye publikuyutsya rannie nabroski i plany, varianty iz chernovykh redaktsiy. Kak i prinyato v serii "Literaturnye pamyatniki", tom vklyuchaet obstoyatelnye stati, ischerpyvayushchie nauchnye kommentarii, "Osnovnye daty zhizni i tvorchestva Vyach. Ivanova". V statyakh vosstanovleny tvorcheskaya istoriya povesti, ee literaturnyy kontekst i khudozhestvennaya priroda. V kommentariyakh vyyavleny slozhnye podteksty proizvedeniya, v chastnosti, plast ezotericheskoy, kabbalisticheskoy i gnosticheskoy simvoliki. V izdanie vklyucheno mnozhestvo unikalnykh izobrazitelnykh materialov iz Rimskogo arkhiva Vyach. Ivanova.
"The tale of Tsarevich Svetomir" - the last major work by the famous poet-symbolist and philosopher Vyach. Ivanov (1866-1949), his magnum opus created during his Italian exile (1928-1949 gg.).
Work is stylized for a medieval story or a life and is permeated with the fabulous and legendary motifs, is considered one of the most outstanding works of Russian literature of the twentieth century.
"The story" focused on such ancient genres as chronicle, the non-canonical legend, Apocrypha, and partly Western romance. The story is on behalf of some "old monk"; as it should be in medieval literature, this old man anonymous and strictly subordinated to developed verbal etiquette. In front of us like the ancient monument, but at the same time, as if the translation of this monument to some more modern language.
It's risen - partly, perhaps, because verbal originality hides from direct view the semantic laws of its construction. "The story" multi-layered. Depending on the installation of the reader it can be understood as a fairy tale, epic adventure, kvazisfericheskoj a novel or a theological treatise. It can be attributed to the characteristic of our time designs of neo-mythological art; but it is probably not comparable with the "antimiani" Joyce and Kafka, and with "Joseph and his brothers" by Thomas Mann or "Pilgrimage to the Country of the East" by Herman Hesse - that is, with books polimetallicheskoe, constructive, synthesizing the warehouse. At the same time, as you know, the "Story" is not complete.
Ivanov believed the myth-making - turning into a Theurgy - the basis and goal of all great art. He's more consistent than other Russian symbolists turned to mythological models: in the first half of life, under the obvious influence of Nietzsche - to the ancient myth of the suffering God and, later, to the fact that it is possible to call Christian mythology (in contrast to Christian theology). Limit his search was a kind of synthetic view of the world in which pagan myths were vague and approximate, but in his own deep and effective prediction of the Christian doctrines.
The story is printed on the basis of manuscripts preserved in the Roman archives Vyach. Ivanov. This is the first publication of the early sketches and plans, of draft revisions.
As customary in the series "Literary monuments", that includes in-depth articles, comprehensive scientific reviews, "Key dates in the life and works of viach. Ivanova". Articles restored creative history of the novel, its literary context and artistic nature. The review revealed the complex implications of the work, in particular, the formation of the esoteric, Kabbalistic and Gnostic symbolism.
The publication includes a variety of unique visual materials from the Roman archive of Vyach. Ivanov.
