Первая книга двухтомника "Пушкин. Бродский. Империя и судьба" пронизана пушкинской темой. Пушкин - "певец империи и свободы" - присутствует даже там, где он впрямую не упоминается, ибо его судьба, как и судьба других героев книги, органично связана с трагедией великой империи. Хроника "Гибель Пушкина, или Предощущение катастрофы" - это не просто рассказ о последних годах жизни великого поэта, историка, мыслителя, но прежде всего попытка показать его провидческую мощь. Он отчаянно пытался предупредить Россию о грядущих катастрофах. Недаром, когда в 1917 году катастрофа наступила, имя Пушкина стало своего рода паролем для тех, кто не принял новую кровавую эпоху. О том, как вослед за Пушкиным воспринимали трагическую судьбу России - красный террор и разгром культуры - великие поэты Ахматова, Мандельштам, Пастернак, Блок, русские религиозные философы, рассказано в большом эссе "Распад, или Перекличка во мраке". В книге читатель найдет целую галерею портретов самых разных участников столетней драмы - от декабристов до Победоносцева и Столыпина, от Александра II до Керенского и Ленина. Последняя часть книги захватывает советский период до начала 1990-х годов.
Герои второй части книги "Пушкин. Бродский. Империя и судьба" - один из наиболее значительных русских поэтов XX века Иосиф Бродский, глубокий исторический романист Юрий Давыдов и великий просветитель историк Натан Эйдельман. У каждого из них была своя органичная связь с Пушкиным. Каждый из них по-своему осмыслял судьбу Российской империи и империи советской. У каждого была своя империя, свое представление о сути имперской идеи и свой творческий метод ее осмысления. Их объединяло и еще одно немаловажное для сюжета книги обстоятельство - автор книги был связан с каждым из них многолетней дружбой. И потому в повествовании помимо аналитического присутствует еще и значительный мемуарный аспект. Цель книги - попытка очертить личности и судьбы трех ярко талантливых и оригинально мыслящих людей, положивших свои жизни на служение русской культуре и сыгравших в ней роль еще не понятую до конца.
Pervaya kniga dvukhtomnika "Pushkin. Brodskiy. Imperiya i sudba" pronizana pushkinskoy temoy. Pushkin - "pevets imperii i svobody" - prisutstvuet dazhe tam, gde on vpryamuyu ne upominaetsya, ibo ego sudba, kak i sudba drugikh geroev knigi, organichno svyazana s tragediey velikoy imperii. KHronika "Gibel Pushkina, ili Predoshchushchenie katastrofy" - eto ne prosto rasskaz o poslednikh godakh zhizni velikogo poeta, istorika, myslitelya, no prezhde vsego popytka pokazat ego providcheskuyu moshch. On otchayanno pytalsya predupredit Rossiyu o gryadushchikh katastrofakh. Nedarom, kogda v 1917 godu katastrofa nastupila, imya Pushkina stalo svoego roda parolem dlya tekh, kto ne prinyal novuyu krovavuyu epokhu. O tom, kak vosled za Pushkinym vosprinimali tragicheskuyu sudbu Rossii - krasnyy terror i razgrom kultury - velikie poety Akhmatova, Mandelshtam, Pasternak, Blok, russkie religioznye filosofy, rasskazano v bolshom esse "Raspad, ili Pereklichka vo mrake". V knige chitatel naydet tseluyu galereyu portretov samykh raznykh uchastnikov stoletney dramy - ot dekabristov do Pobedonostseva i Stolypina, ot Aleksandra II do Kerenskogo i Lenina. Poslednyaya chast knigi zakhvatyvaet sovetskiy period do nachala 1990-kh godov. Geroi vtoroy chasti knigi "Pushkin. Brodskiy. Imperiya i sudba" - odin iz naibolee znachitelnykh russkikh poetov XX veka Iosif Brodskiy, glubokiy istoricheskiy romanist YUriy Davydov i velikiy prosvetitel istorik Natan Eydelman. U kazhdogo iz nikh byla svoya organichnaya svyaz s Pushkinym. Kazhdyy iz nikh po-svoemu osmyslyal sudbu Rossiyskoy imperii i imperii sovetskoy. U kazhdogo byla svoya imperiya, svoe predstavlenie o suti imperskoy idei i svoy tvorcheskiy metod ee osmysleniya. Ikh obedinyalo i eshche odno nemalovazhnoe dlya syuzheta knigi obstoyatelstvo - avtor knigi byl svyazan s kazhdym iz nikh mnogoletney druzhboy. I potomu v povestvovanii pomimo analiticheskogo prisutstvuet eshche i znachitelnyy memuarnyy aspekt. TSel knigi - popytka ochertit lichnosti i sudby trekh yarko talantlivykh i originalno myslyashchikh lyudey, polozhivshikh svoi zhizni na sluzhenie russkoy kulture i sygravshikh v ney rol eshche ne ponyatuyu do kontsa.
The first book of two volumes "Pushkin. Brodsky. Empire and fate" imbued with Pushkin's theme. Pushkin - "singer of the Empire, and freedom" - is present even where it is not directly mentioned, because his fate, like the fate of the other characters in the book, organically connected with the tragedy of a great Empire. Chronicle "the Death of Pushkin, or a Foretaste of the disaster is not just the story of the last years of the life of the great poet, historian, philosopher, but above all an attempt to show his visionary power. He desperately tried to warn Russia of the coming disasters. No wonder, when in 1917 the disaster came with a name of Pushkin became a sort of password for those who did not accept the new bloody era. About how after for Pushkin took the tragic fate of Russia - the red terror and the destruction of culture - the great poets Akhmatova, Mandelstam, Pasternak, Blok, Russian religious philosophers, as told in the great essay "the Collapse, or Roll in the darkness". In the book, the reader will find a portrait gallery of many different participants in the hundred years of drama - from the Decembrists to Pobedonostsev and Stolypin, Alexander II, to Kerensky and Lenin. The last part of the book captures the Soviet period until the early 1990-ies.
The heroes of the second part of the book "Pushkin. Brodsky. Empire and fate" - one of the most significant Russian poets of the XX century, Joseph Brodsky, deep historical novelist Yuriy Davydov, the great educator and historian Natan Eidelman. Each of them had an organic relationship with Pushkin. Each of them had his own smykal the fate of the Russian Empire and the Soviet Empire. Each had their own Empire, their understanding of the essence of the Imperial idea and its creative approach sense. They were together and another important to the plot of the book is the fact that the author was associated with each of them years of friendship. And because in the narrative as well as analytic is still a significant aspect of the memoir. The purpose of the book is an attempt to outline the personalities and fates of three bright, talented and original-thinking people who laid down their lives in the service of Russian culture and played a role not yet fully understood.
Expected