Воплотившая в себе образ героя своего трагического времени — героя абсолютного поступка среди безнадежности, абсурда и богооставленности, — Симона Вейль (1909-1943) не только снискала славу великого религиозного философа, прошедшего путь от марксизма и атеизма до предельных форм христианского аскетизма, но и стала тем кьеркегоровским «рыцарем веры», парадоксализм мысли и действий которого стал своего рода фундаментом нравственного выживания европейской цивилизации после двух мировых войн. Первый русский перевод избранных «Тетрадей» Симоны Вейль, снабженный подробным историко-культурным и философским комментарием, наконец-то вводит это уникальное, равнозначное «Опытам» Монтеня и «Мыслям» Паскаля собрание идей в российский интеллектуальный читательский обиход.
Voplotivshaya v sebe obraz geroya svoego tragicheskogo vremeni geroya absolyutnogo postupka sredi beznadezhnosti, absurda i bogoostavlennosti, Simona Veyl (1909-1943) ne tolko sniskala slavu velikogo religioznogo filosofa, proshedshego put ot marksizma i ateizma do predelnykh form khristianskogo asketizma, no i stala tem kerkegorovskim rytsarem very, paradoksalizm mysli i deystviy kotorogo stal svoego roda fundamentom nravstvennogo vyzhivaniya evropeyskoy tsivilizatsii posle dvukh mirovykh voyn. Pervyy russkiy perevod izbrannykh Tetradey Simony Veyl, snabzhennyy podrobnym istoriko-kulturnym i filosofskim kommentariem, nakonets-to vvodit eto unikalnoe, ravnoznachnoe Opytam Montenya i Myslyam Paskalya sobranie idey v rossiyskiy intellektualnyy chitatelskiy obikhod.
Expected