Делая собственную историю чужим достоянием, рассказчик не просто воскрешает ее в памяти, но и в некотором роде заново овеществляет. Она, конечно, и так не выдумка, и все же прежде, до слов, ей недоставало подлинности. В результате совместных усилий рассказчика и слушателя, или читателя на перилах невообразимого Моста Времени одна за другой появляются зримые и осязаемые зарубки.
Поэтому вот вам история о Рыбнике, рыбаке и рыбке, и еще о мокрой вороне, и о конце света заодно, и, если уж на то пошло, - о начале света, и как же хорошо, что у этого слова так много смыслов, как ни поверни, все - правда. Рассказать об этом было почти невозможно, но если не совершать невозможное хотя бы иногда, жизнь человеческая утрачивает сокровенный смысл. Рисунки на обложке Людмилы Милько.
Delaya sobstvennuyu istoriyu chuzhim dostoyaniem, rasskazchik ne prosto voskreshaet ee v pamyati, no i v nekotorom rode zanovo oveshchestvlyaet. Ona, konechno, i tak ne vydumka, i vse zhe prezhde, do slov, ey nedostavalo podlinnosti. V rezultate sovmestnykh usiliy rasskazchika i slushatelya, ili chitatelya na perilakh nevoobrazimogo Mosta Vremeni odna za drugoy poyavlyayutsya zrimye i osyazaemye zarubki. Poetomu vot vam istoriya o Rybnike, rybake i rybke, i eshche o mokroy vorone, i o kontse sveta zaodno, i, esli uzh na to poshlo, - o nachale sveta, i kak zhe khorosho, chto u etogo slova tak mnogo smyslov, kak ni poverni, vse - pravda. Rasskazat ob etom bylo pochti nevozmozhno, no esli ne sovershat nevozmozhnoe khotya by inogda, zhizn chelovecheskaya utrachivaet sokrovennyy smysl. Risunki na oblozhke Lyudmily Milko.
Making your own story is another's treasure, the narrator is not just resurrects it in memory, but in some way re-embodies. She, of course, so not fiction, and yet before the words she lacked authenticity. As a result of joint efforts of the narrator and the listener or reader on the railing of the Bridge unimaginable Time, one after another visible and tangible marks.
So here's the story of the fishmonger, the fisherman and the fish, wet, Raven, and doomsday at the same time, and, if anything, about the beginning of the light, and as well, that this word has so many meanings or the other, everything is true. To tell about it was almost impossible, but if you do not do the impossible at least sometimes, human life loses its inner sense. The drawings on the cover of Ludmila Milko.
