Стихотворные переводы Бориса Леонидовича Пастернака, величайшего русского поэта, лауреата Нобелевской премии, входят в его художественный мир «как вехи,
определяющие в какой-то степени его собственный творческий путь, потому что Пастернак, одержимый любовью к переводимым поэтам, сумел передать и читателю это великолепное творческое волнение», – писал литературный критик и современник Пастернака А. Евгеньев. Среди таких поэтов Шекспир и Гёте, Байрон и Шелли, Китс, Верлен, Рильке и др. По мысли Пастернака, перевод имеет смысл лишь тогда, когда передает дух произведения, и, подобно оригиналу, производит впечатление жизни, а не словесности: «Соответствие текста – связь слишком слабая, чтобы обеспечить переводу целесообразность. Такие переводы не оправдывают
обещания. Их бледные пересказы не дают понятия о главной стороне
предмета, который они берутся отражать, – о его силе».
Stikhotvornye perevody Borisa Leonidovicha Pasternaka, velichayshego russkogo poeta, laureata Nobelevskoy premii, vkhodyat v ego khudozhestvennyy mir kak vekhi, opredelyayushchie v kakoy-to stepeni ego sobstvennyy tvorcheskiy put, potomu chto Pasternak, oderzhimyy lyubovyu k perevodimym poetam, sumel peredat i chitatelyu eto velikolepnoe tvorcheskoe volnenie, pisal literaturnyy kritik i sovremennik Pasternaka A. Evgenev. Sredi takikh poetov SHekspir i Gyete, Bayron i SHelli, Kits, Verlen, Rilke i dr. Po mysli Pasternaka, perevod imeet smysl lish togda, kogda peredaet dukh proizvedeniya, i, podobno originalu, proizvodit vpechatlenie zhizni, a ne slovesnosti: Sootvetstvie teksta svyaz slishkom slabaya, chtoby obespechit perevodu tselesoobraznost. Takie perevody ne opravdyvayut obeshchaniya. Ikh blednye pereskazy ne dayut ponyatiya o glavnoy storone predmeta, kotoryy oni berutsya otrazhat, o ego sile.
