Тобиас Чертон, всемирно признанный авторитет в области истории западного эзотеризма, биограф Алистера Кроули и Уильяма Блейка, автор многих работ о гностицизме, масонстве и розенкрейцерстве, посвятил эту книгу подробному разбору биографии Георгия Гурджиева с целью «показать правду, которая скрывается за его самодельной мифологией». Автор подробно анализирует молодые годы Гурджиева, его духовные связи с йезидами, суфиями и масонами, влияние на дореволюционное эзотерическое движение в России, контакты с реальными и вымышленными «замечательными людьми», предпринимательские таланты и просветительскую деятельность и многие другие аспекты жизни выдающегося духовного учителя.«В поисках скрытой, внутренней истории мы будем не столько “доказывать истинность” тех или иных фрагментов, сколько стараться понять, какое влияние оказали различные исторические силы и события на мысли, чувства и поступки Гурджиева. Ознакомившись с ними внимательнее, мы сможем лучше понять его непростой, порой противоречивый характер, его истинные намерения, а главное, его неподражаемый энтузиазм и неутолимую жажду знаний. Конечно, полной картины составить не удастся. Зато, с моей точки зрения, картина будет куда реалистичнее, чем все то, что создавалось до сих пор».— Тобиас Чертон
Tobias CHerton, vsemirno priznannyy avtoritet v oblasti istorii zapadnogo ezoterizma, biograf Alistera Krouli i Uilyama Bleyka, avtor mnogikh rabot o gnostitsizme, masonstve i rozenkreytserstve, posvyatil etu knigu podrobnomu razboru biografii Georgiya Gurdzhieva s tselyu pokazat pravdu, kotoraya skryvaetsya za ego samodelnoy mifologiey. Avtor podrobno analiziruet molodye gody Gurdzhieva, ego dukhovnye svyazi s yezidami, sufiyami i masonami, vliyanie na dorevolyutsionnoe ezotericheskoe dvizhenie v Rossii, kontakty s realnymi i vymyshlennymi zamechatelnymi lyudmi, predprinimatelskie talanty i prosvetitelskuyu deyatelnost i mnogie drugie aspekty zhizni vydayushchegosya dukhovnogo uchitelya.V poiskakh skrytoy, vnutrenney istorii my budem ne stolko dokazyvat istinnost tekh ili inykh fragmentov, skolko staratsya ponyat, kakoe vliyanie okazali razlichnye istoricheskie sily i sobytiya na mysli, chuvstva i postupki Gurdzhieva. Oznakomivshis s nimi vnimatelnee, my smozhem luchshe ponyat ego neprostoy, poroy protivorechivyy kharakter, ego istinnye namereniya, a glavnoe, ego nepodrazhaemyy entuziazm i neutolimuyu zhazhdu znaniy. Konechno, polnoy kartiny sostavit ne udastsya. Zato, s moey tochki zreniya, kartina budet kuda realistichnee, chem vse to, chto sozdavalos do sikh por. Tobias CHerton
Expected