Художники парижского Монпарнаса, завсегдатаи кофеен в мюнхенском Швабинге, обитатели нью-йоркского Гринвич-Виллидж, тусовщики лондонского Сохо… В городской среде зародилось пестрое сообщество, на которое добропорядочный горожанин смотрел со смесью ужаса, отвращения, интереса и зависти. Это была богема, объединившая гениев и проходимцев, праздных мечтателей и неутомимых служителей муз, радикальных активистов и блистательных гедонистов. Богема явилась на мировую сцену в начале XIX века, но общество до сих пор не определилось, кого причислять к богеме и как к ней относиться. Сохраняя свою смысловую неоднозначность, это понятие чаще всего остро полемически противопоставляется ценностям промышленного капитализма и образу жизни буржуа. Книга известной исследовательницы культуры Элизабет Уилсон рассказывает о ярких представителях богемы, истории зарождения этого явления и его судьбе на протяжении трех веков.
KHudozhniki parizhskogo Monparnasa, zavsegdatai kofeen v myunkhenskom SHvabinge, obitateli nyu-yorkskogo Grinvich-Villidzh, tusovshchiki londonskogo Sokho V gorodskoy srede zarodilos pestroe soobshchestvo, na kotoroe dobroporyadochnyy gorozhanin smotrel so smesyu uzhasa, otvrashcheniya, interesa i zavisti. Eto byla bogema, obedinivshaya geniev i prokhodimtsev, prazdnykh mechtateley i neutomimykh sluzhiteley muz, radikalnykh aktivistov i blistatelnykh gedonistov. Bogema yavilas na mirovuyu stsenu v nachale XIX veka, no obshchestvo do sikh por ne opredelilos, kogo prichislyat k bogeme i kak k ney otnositsya. Sokhranyaya svoyu smyslovuyu neodnoznachnost, eto ponyatie chashche vsego ostro polemicheski protivopostavlyaetsya tsennostyam promyshlennogo kapitalizma i obrazu zhizni burzhua. Kniga izvestnoy issledovatelnitsy kultury Elizabet Uilson rasskazyvaet o yarkikh predstavitelyakh bogemy, istorii zarozhdeniya etogo yavleniya i ego sudbe na protyazhenii trekh vekov.
Expected