Эту книгу можно назвать антологией обреченных. Обреченных друг на друга. Двоих, у которых иногда получается, а иногда нет - как у всех, вот только красок в их жизни гораздо больше. А значит, и счастья, за которое все равно приходится платить…Артистичный переклик женской и мужской "половинок" души - мелодический принцип Бориса Берлина. Трепетное переглядывание. Попытка контакта… Проба счастья… Можно устроить жизнь, можно найти спутника или спутницу… Любовь все равно глубже. Глубже всего, чем можно овладеть. Или хотя бы понять. И неизбежно рядом с ожиданием: "Люби!" - ожидание конца: "Убей!" Прикосновение к любви - прикосновение к смерти. Неизбежно! Читаешь тексты Бориса Берлина - и уже от его имени и фамилии веет какой-то германской интеллектуальной неотвратимостью… Дело не в той или иной национальной традиции. Дело в той бытийной трагедии, которую прозревает Борис Берлин в самой попытке людей стать счастливыми. Счастливыми - в любви.
Etu knigu mozhno nazvat antologiey obrechennykh. Obrechennykh drug na druga. Dvoikh, u kotorykh inogda poluchaetsya, a inogda net - kak u vsekh, vot tolko krasok v ikh zhizni gorazdo bolshe. A znachit, i schastya, za kotoroe vse ravno prikhoditsya platitArtistichnyy pereklik zhenskoy i muzhskoy "polovinok" dushi - melodicheskiy printsip Borisa Berlina. Trepetnoe pereglyadyvanie. Popytka kontakta Proba schastya Mozhno ustroit zhizn, mozhno nayti sputnika ili sputnitsu Lyubov vse ravno glubzhe. Glubzhe vsego, chem mozhno ovladet. Ili khotya by ponyat. I neizbezhno ryadom s ozhidaniem: "Lyubi!" - ozhidanie kontsa: "Ubey!" Prikosnovenie k lyubvi - prikosnovenie k smerti. Neizbezhno! CHitaesh teksty Borisa Berlina - i uzhe ot ego imeni i familii veet kakoy-to germanskoy intellektualnoy neotvratimostyu Delo ne v toy ili inoy natsionalnoy traditsii. Delo v toy bytiynoy tragedii, kotoruyu prozrevaet Boris Berlin v samoy popytke lyudey stat schastlivymi. Schastlivymi - v lyubvi.
Expected