Первая публикация (в 1997 году) романа Анатолия Наймана «Б.Б. и др.» вызвала если не скандальную, то довольно неоднозначную реакцию культурного бомонда. Кто-то определял себя прототипом главного героя (обозначенного в романе, как Б.Б.), кто-то узнавал себя в прочих персонажах, но и в первом и во втором случаях обстоятельства и контексты происходящего были не слишком лестны и приличны...
(Меня зовут Александр Германцев, это имя могло попасться вам на глаза, если вы читали книгу Анатолия Наймана «Поэзия и неправда». Я был близок, если не сказать — принадлежал, к тому кругу молодых ленинградских поэтов, который он описывает... Он уговорил меня рассказать о Б.Б., объясняя это тем, что фигура его общеинтересна, что мы знали сто одинаково близко... Его я зато заставил согласиться на магнитофон: никогда не любил писать длинные вещи... Все, что здесь написано, — правда, под каждой страницей готов подписаться — так, как подписывался в свое время под протоколом допроса. Короче говоря, я этого не писал.)
Pervaya publikatsiya (v 1997 godu) romana Anatoliya Naymana B.B. i dr. vyzvala esli ne skandalnuyu, to dovolno neodnoznachnuyu reaktsiyu kulturnogo bomonda. Kto-to opredelyal sebya prototipom glavnogo geroya (oboznachennogo v romane, kak B.B.), kto-to uznaval sebya v prochikh personazhakh, no i v pervom i vo vtorom sluchayakh obstoyatelstva i konteksty proiskhodyashchego byli ne slishkom lestny i prilichny... (Menya zovut Aleksandr Germantsev, eto imya moglo popastsya vam na glaza, esli vy chitali knigu Anatoliya Naymana Poeziya i nepravda. YA byl blizok, esli ne skazat prinadlezhal, k tomu krugu molodykh leningradskikh poetov, kotoryy on opisyvaet... On ugovoril menya rasskazat o B.B., obyasnyaya eto tem, chto figura ego obshcheinteresna, chto my znali sto odinakovo blizko... Ego ya zato zastavil soglasitsya na magnitofon: nikogda ne lyubil pisat dlinnye veshchi... Vse, chto zdes napisano, pravda, pod kazhdoy stranitsey gotov podpisatsya tak, kak podpisyvalsya v svoe vremya pod protokolom doprosa. Koroche govorya, ya etogo ne pisal.)
The first publication (in 1997) a novel by Anatoly Naiman "B. B. and others" caused, if not scandalous, it is quite ambiguous reaction of the cultural elite. Someone identified himself as the prototype of the main character (identified in the novel as B. B.), someone recognized themselves in the other characters, but in the first and second cases, the circumstances and contexts of what was happening was not too flattering and decent...
(I am Germanic, this name could fall out of your eyes, if you read the book of Anatoly Naiman's "Poetry and truth". I was close to, if not owned, by the circle of young Leningrad poets, he describes... He persuaded me to tell you about B. B., explaining that the figure of his absenteisme that we knew a hundred equally close... but I was forced to agree to a tape recorder, I never liked to write long things... All that is written here is true, each page ready to sign up as signed at the time under the interrogation Protocol. In short, I didn't write it.)
Expected