Отлично поет товарищ прозаик!Книга "Отлично поет товарищ прозаик!" состоит из рассказов и повестей Дины Рубиной 70-80-х годов, так называемой ранней прозы. Первые вещи, написанные в 16 лет и опубликованные журналом "Юность", принесли ташкентской школьнице всесоюзную известность. Проза, созданная в выпускных классах музыкальной школы и во время учебы в консерватории, открывает нам душу – ранимую, человека – способного к состраданию, талант – ярчайший, словно пропитанный солнцем, светом и гомоном южной столицы.Всегда, всегда?В книгу "Всегда, всегда?" входят рассказы и повести, созданные Диной Рубиной в восьмидесятые годы – в период больших перемен в судьбе: изменение семейного статуса, переезд из одного дома в другой, из Ташкента в Москву, обретение нового творческого опыта – участие в съемках фильма по повести "Завтра, как обычно". При этом Дина Рубина много пишет, переводит, выступает. Ее произведения не только публикуются в журналах, но и выходят тремя книгами. В двадцать четыре года она вступает в Союз писателей СССР и какое-то время является самым молодым его членом. Проза этой поры многоголосая, свежая, сочная. Тонкая вибрация между драмой и иронией, светом и тенью, звуком и цветом становится неотъемлемым свойством рубинского стиля.Жилаю щастя. АфторВ книгу "Жилаю щастя. Афтор" входят эссе, рассказы и монологи, написанные Диной Рубиной в девяностые годы. Расширяется география жизни: в конце 1990-го автор вместе с семьей переезжает в Израиль. Расширяется география творчества: произведения Рубиной публикуются не только в российских ("Новый мир", "Знамя", "Дружба народов"), но и в иностранных журналах, писатель выступает по всему миру. В качестве литературного редактора она начинает сотрудничать с еженедельным литературным приложением "Пятница" к русскоязычной газете "Наша страна". Работа позволяет Дине Рубиной соприкоснуться с совершенно особенным жизненным материалом – судьбами тех, у которых оказалось две родины. Яркой чертой творчества этого периода можно назвать пристальное внимание к чужой речи, ее звукам, строю, ритму, чуткую восприимчивость к сюжетам, перипетии которого не имеют ничего общего с выдумкой.У ангелаТри повести (которые сама Дина Рубина именует "маленькими повестями"), были написаны в первое и самое трудное десятилетие эмиграции. Абсолютно разные, они имеют некий общий знак, как именную печать художника – образ ангела; странный, парадоксальный, порой чуть ли не издевательский. "Образ ангела, литературного ангела, ангела-хранителя, просто прохожего и едва ли не бомжа, – один из моих тотемов в прозе, очень значимый для меня". Так, в повести "Камера наезжает" Ангел-хранитель предстает в образе лагерного охранника, того, что при попытке героини к бегству "из зоны, именуемой "жизнью", хватает ее и тащит по жизненному этапу. А в повести "Во вратах Твоих" героине без ангела не выжить: опасна и трудна жизнь человека, врастающего в новую родину. Вот только там ангел является в образе карнавальном, утешая и веселя. Внезапно оказавшаяся на границе жизни и смерти героиня "Высокой воды венецианцев" поселяется в отеле "Аль Анжело", ставшем для нее судьбоносным. Есть, есть Тот, кто посылает нам спасение. Повести 90-х поражают разнообразием тональностей и ритмов: лирические отступления чередуются с экспрессивными монологами, стремительная фабула – с философскими размышлениями, синкопы диалектов – с плавностью правильной речи.Кружение эхаВ одном из своих выступлений Дина Рубина призналась, что поначалу отъезд в Израиль воспринимался не как репатриация, а как эмиграция – это когда обухом по голове, секирой по шее, харакири… От отчаяния спасала молодость и понимание, что дальше ничего нет – ни впереди, ни за спиной, ни по бокам – и нужно выстоять, нужно быть сильной. Но постепенно жизнь выстраивается. Израиль становится домом, домом детей, семьи. С другим чувством приезжает в 2000-м году Дина Рубина в Москву, где возглавляет отдел культурных и общественных связей в израильской организации Сохнут, осуществляющей культурно-просветительскую и благотворительную программы. Именно в этот период Рубина обращается к большой форме, активно пишет рассказы, повести, путевые очерки. Оттачивается мастерство малой прозы: шлифуются блестки, рассыпанные по будничным жизням; многоголосие, полифония становятся непременным атрибутом рассказа и повести. В России активно публикуются новые вещи Рубиной и переиздаются ранее созданные. Начинается самый настоящий Ренессанс писателя.Сквозь сеточку шляпыВ 2004-2005 годах Дина Рубина много путешествует. Результат этого – многочисленные рассказы, путевые очерки, повести. Гений места и талант писателя соединяются в них в таком дивном единстве, что перед нами возникает та редкая и в большинстве случаев невозможная слитность душ, результатом которой всегда является рождение. Рождение новой точки на карте мира, рождение новой эмоции в пространстве души, рождение нового географического наименования в литературе. Пожалуй, в отечественной словесности нет равных Дине Рубиной по мастерству поэтических формул городов, местечек, стран, национальных языков: голландский – "отрывистые, рубленные звуки – хруст корабельных мачт, стук топоров, харканье усталых плотников", немецкий – "мягкий, полнозвучный, рокочущий – то остроконечный и шпилевый, то оплетающий язык серпантином, то убегающий в перспективу, то закругленный и вьющийся, как локон, – целый рой порхающих бабочек в гортани! – великолепно оркестрованный язык".Больно только когда смеюсьУ профессионала безукоризненно отлажена связка: глаза-мысль-рука", "между нами говоря, … сюжетов в литературе — всего тридцать шесть", "профессия писателя — отнюдь не всегда "обнажение души"; это, скорее, строительство своего пространства", "я — человек, безусловно, русского аппарата изъяснения. И в то же время очень чутка к национальным своим корням…", "творчество — смертельная воронка, из которой выхода нет"", "и в работе, и в жизни никогда не привлекал общий знаменатель"– это лишь некоторые выдержки из интервью Дины Рубиной 2006-2010 годов. О творчестве, о жизни, о судьбе. Интервью блистательных, потому что редко можно встретить человека, пишущего о литературе, обладающего такой же творческой смелостью, яркостью, эпиграмматичностью, какими наделена Дина Рубина. "Сегодня в прозе побеждает артист," - написала она. Вот если бы и в литературоведении, и в литературной критике было так же!Крепче веселитесь!"В то время мы с Борисом уже задумали эту странную совместную книгу, где оконные переплеты в его картинах плавно входили бы в переплет книжный, а крестовина подрамника служила бы образом надежной крестовины окна-сюжета..." - писала Дина Рубина о новом замысле. То время – 2011 год. Тот замысел - книга "Окна". Чуть позже – в 2015-2016 - были написаны две новые вещи: "Наш королевский ужин" и "Пресс-папье А. Чехова". В этой книге они публикуются впервые. Рассказы и эссе этого сборника, безусловно, связаны с мотивом "судьбинных окон". Но объединяет произведения этих лет и другое качество рубинской прозы – восхищение жизнью, упоение ее щедростью, радость бытия, окрыляющие и распрямляющие душу.
Otlichno poet tovarishch prozaik!Kniga "Otlichno poet tovarishch prozaik!" sostoit iz rasskazov i povestey Diny Rubinoy 70-80-kh godov, tak nazyvaemoy ranney prozy. Pervye veshchi, napisannye v 16 let i opublikovannye zhurnalom "YUnost", prinesli tashkentskoy shkolnitse vsesoyuznuyu izvestnost. Proza, sozdannaya v vypusknykh klassakh muzykalnoy shkoly i vo vremya ucheby v konservatorii, otkryvaet nam dushu ranimuyu, cheloveka sposobnogo k sostradaniyu, talant yarchayshiy, slovno propitannyy solntsem, svetom i gomonom yuzhnoy stolitsy.Vsegda, vsegda?V knigu "Vsegda, vsegda?" vkhodyat rasskazy i povesti, sozdannye Dinoy Rubinoy v vosmidesyatye gody v period bolshikh peremen v sudbe: izmenenie semeynogo statusa, pereezd iz odnogo doma v drugoy, iz Tashkenta v Moskvu, obretenie novogo tvorcheskogo opyta uchastie v semkakh filma po povesti "Zavtra, kak obychno". Pri etom Dina Rubina mnogo pishet, perevodit, vystupaet. Ee proizvedeniya ne tolko publikuyutsya v zhurnalakh, no i vykhodyat tremya knigami. V dvadtsat chetyre goda ona vstupaet v Soyuz pisateley SSSR i kakoe-to vremya yavlyaetsya samym molodym ego chlenom. Proza etoy pory mnogogolosaya, svezhaya, sochnaya. Tonkaya vibratsiya mezhdu dramoy i ironiey, svetom i tenyu, zvukom i tsvetom stanovitsya neotemlemym svoystvom rubinskogo stilya.ZHilayu shchastya. AftorV knigu "ZHilayu shchastya. Aftor" vkhodyat esse, rasskazy i monologi, napisannye Dinoy Rubinoy v devyanostye gody. Rasshiryaetsya geografiya zhizni: v kontse 1990-go avtor vmeste s semey pereezzhaet v Izrail. Rasshiryaetsya geografiya tvorchestva: proizvedeniya Rubinoy publikuyutsya ne tolko v rossiyskikh ("Novyy mir", "Znamya", "Druzhba narodov"), no i v inostrannykh zhurnalakh, pisatel vystupaet po vsemu miru. V kachestve literaturnogo redaktora ona nachinaet sotrudnichat s ezhenedelnym literaturnym prilozheniem "Pyatnitsa" k russkoyazychnoy gazete "Nasha strana". Rabota pozvolyaet Dine Rubinoy soprikosnutsya s sovershenno osobennym zhiznennym materialom sudbami tekh, u kotorykh okazalos dve rodiny. YArkoy chertoy tvorchestva etogo perioda mozhno nazvat pristalnoe vnimanie k chuzhoy rechi, ee zvukam, stroyu, ritmu, chutkuyu vospriimchivost k syuzhetam, peripetii kotorogo ne imeyut nichego obshchego s vydumkoy.U angelaTri povesti (kotorye sama Dina Rubina imenuet "malenkimi povestyami"), byli napisany v pervoe i samoe trudnoe desyatiletie emigratsii. Absolyutno raznye, oni imeyut nekiy obshchiy znak, kak imennuyu pechat khudozhnika obraz angela; strannyy, paradoksalnyy, poroy chut li ne izdevatelskiy. "Obraz angela, literaturnogo angela, angela-khranitelya, prosto prokhozhego i edva li ne bomzha, odin iz moikh totemov v proze, ochen znachimyy dlya menya". Tak, v povesti "Kamera naezzhaet" Angel-khranitel predstaet v obraze lagernogo okhrannika, togo, chto pri popytke geroini k begstvu "iz zony, imenuemoy "zhiznyu", khvataet ee i tashchit po zhiznennomu etapu. A v povesti "Vo vratakh Tvoikh" geroine bez angela ne vyzhit: opasna i trudna zhizn cheloveka, vrastayushchego v novuyu rodinu. Vot tolko tam angel yavlyaetsya v obraze karnavalnom, uteshaya i veselya. Vnezapno okazavshayasya na granitse zhizni i smerti geroinya "Vysokoy vody venetsiantsev" poselyaetsya v otele "Al Anzhelo", stavshem dlya nee sudbonosnym. Est, est Tot, kto posylaet nam spasenie. Povesti 90-kh porazhayut raznoobraziem tonalnostey i ritmov: liricheskie otstupleniya chereduyutsya s ekspressivnymi monologami, stremitelnaya fabula s filosofskimi razmyshleniyami, sinkopy dialektov s plavnostyu pravilnoy rechi.Kruzhenie ekhaV odnom iz svoikh vystupleniy Dina Rubina priznalas, chto ponachalu otezd v Izrail vosprinimalsya ne kak repatriatsiya, a kak emigratsiya eto kogda obukhom po golove, sekiroy po shee, kharakiri Ot otchayaniya spasala molodost i ponimanie, chto dalshe nichego net ni vperedi, ni za spinoy, ni po bokam i nuzhno vystoyat, nuzhno byt silnoy. No postepenno zhizn vystraivaetsya. Izrail stanovitsya domom, domom detey, semi. S drugim chuvstvom priezzhaet v 2000-m godu Dina Rubina v Moskvu, gde vozglavlyaet otdel kulturnykh i obshchestvennykh svyazey v izrailskoy organizatsii Sokhnut, osushchestvlyayushchey kulturno-prosvetitelskuyu i blagotvoritelnuyu programmy. Imenno v etot period Rubina obrashchaetsya k bolshoy forme, aktivno pishet rasskazy, povesti, putevye ocherki. Ottachivaetsya masterstvo maloy prozy: shlifuyutsya blestki, rassypannye po budnichnym zhiznyam; mnogogolosie, polifoniya stanovyatsya nepremennym atributom rasskaza i povesti. V Rossii aktivno publikuyutsya novye veshchi Rubinoy i pereizdayutsya ranee sozdannye. Nachinaetsya samyy nastoyashchiy Renessans pisatelya.Skvoz setochku shlyapyV 2004-2005 godakh Dina Rubina mnogo puteshestvuet. Rezultat etogo mnogochislennye rasskazy, putevye ocherki, povesti. Geniy mesta i talant pisatelya soedinyayutsya v nikh v takom divnom edinstve, chto pered nami voznikaet ta redkaya i v bolshinstve sluchaev nevozmozhnaya slitnost dush, rezultatom kotoroy vsegda yavlyaetsya rozhdenie. Rozhdenie novoy tochki na karte mira, rozhdenie novoy emotsii v prostranstve dushi, rozhdenie novogo geograficheskogo naimenovaniya v literature. Pozhaluy, v otechestvennoy slovesnosti net ravnykh Dine Rubinoy po masterstvu poeticheskikh formul gorodov, mestechek, stran, natsionalnykh yazykov: gollandskiy "otryvistye, rublennye zvuki khrust korabelnykh macht, stuk toporov, kharkane ustalykh plotnikov", nemetskiy "myagkiy, polnozvuchnyy, rokochushchiy to ostrokonechnyy i shpilevyy, to opletayushchiy yazyk serpantinom, to ubegayushchiy v perspektivu, to zakruglennyy i vyushchiysya, kak lokon, tselyy roy porkhayushchikh babochek v gortani! velikolepno orkestrovannyy yazyk".Bolno tolko kogda smeyusU professionala bezukoriznenno otlazhena svyazka: glaza-mysl-ruka", "mezhdu nami govorya, syuzhetov v literature vsego tridtsat shest", "professiya pisatelya otnyud ne vsegda "obnazhenie dushi"; eto, skoree, stroitelstvo svoego prostranstva", "ya chelovek, bezuslovno, russkogo apparata izyasneniya. I v to zhe vremya ochen chutka k natsionalnym svoim kornyam", "tvorchestvo smertelnaya voronka, iz kotoroy vykhoda net"", "i v rabote, i v zhizni nikogda ne privlekal obshchiy znamenatel" eto lish nekotorye vyderzhki iz intervyu Diny Rubinoy 2006-2010 godov. O tvorchestve, o zhizni, o sudbe. Intervyu blistatelnykh, potomu chto redko mozhno vstretit cheloveka, pishushchego o literature, obladayushchego takoy zhe tvorcheskoy smelostyu, yarkostyu, epigrammatichnostyu, kakimi nadelena Dina Rubina. "Segodnya v proze pobezhdaet artist," - napisala ona. Vot esli by i v literaturovedenii, i v literaturnoy kritike bylo tak zhe!Krepche veselites!"V to vremya my s Borisom uzhe zadumali etu strannuyu sovmestnuyu knigu, gde okonnye pereplety v ego kartinakh plavno vkhodili by v pereplet knizhnyy, a krestovina podramnika sluzhila by obrazom nadezhnoy krestoviny okna-syuzheta..." - pisala Dina Rubina o novom zamysle. To vremya 2011 god. Tot zamysel - kniga "Okna". CHut pozzhe v 2015-2016 - byli napisany dve novye veshchi: "Nash korolevskiy uzhin" i "Press-pape A. CHekhova". V etoy knige oni publikuyutsya vpervye. Rasskazy i esse etogo sbornika, bezuslovno, svyazany s motivom "sudbinnykh okon". No obedinyaet proizvedeniya etikh let i drugoe kachestvo rubinskoy prozy voskhishchenie zhiznyu, upoenie ee shchedrostyu, radost bytiya, okrylyayushchie i raspryamlyayushchie dushu.
Expected