Осип Мандельштам — один из крупнейших русских поэтов ХХ века, эссеист, переводчик, литературный критик. Его трагическая судьба стала отражением катастрофических событий в истории России. От ученических штудий и первых публикаций 1910-х годов Мандельштам шел к подлинному расцвету поэтического дара в 1930-е годы, но именно в это время не имел возможности печататься, оказавшись в положении изгоя. Анна Ахматова называла Мандельштама «редкостным поэтом, который и в годы воронежской ссылки продолжал писать вещи неизреченной красоты и мощи». Наследие Мандельштама было
заново открыто на родине лишь в конце ХХ века, его имя стало символом не только творческого мастерства, но и огромной нравственной силы.
Osip Mandelshtam odin iz krupneyshikh russkikh poetov KHKH veka, esseist, perevodchik, literaturnyy kritik. Ego tragicheskaya sudba stala otrazheniem katastroficheskikh sobytiy v istorii Rossii. Ot uchenicheskikh shtudiy i pervykh publikatsiy 1910-kh godov Mandelshtam shel k podlinnomu rastsvetu poeticheskogo dara v 1930-e gody, no imenno v eto vremya ne imel vozmozhnosti pechatatsya, okazavshis v polozhenii izgoya. Anna Akhmatova nazyvala Mandelshtama redkostnym poetom, kotoryy i v gody voronezhskoy ssylki prodolzhal pisat veshchi neizrechennoy krasoty i moshchi. Nasledie Mandelshtama bylo zanovo otkryto na rodine lish v kontse KHKH veka, ego imya stalo simvolom ne tolko tvorcheskogo masterstva, no i ogromnoy nravstvennoy sily.
Osip Mandelstam is one of the largest Russian poets of the twentieth century, essayist, translator, literary critic. His tragic fate was a reflection of the catastrophic events in the history of Russia. From the student's studies and the first publication 1910-ies Mandelstam went to the flourishing of true poetic gift in the 1930-ies, but at this time have not had the opportunity to publish, being in the position of outcast. Anna Akhmatova Mandelstam called "a rare poet, who in the years of the Voronezh exile had continued to write things ineffable beauty and power." Heritage Mandelstam was
re-opened at home only in the late twentieth century, his name has become a symbol not only creative skill, but also a great moral force.
Expected