Впервые на русском - классический роман от автора международного супербестселлера "Обитатели холмов". Роман поистине эпического размаха, причем сам Адамс называл эту книгу самой любимой во всем своем творчестве. Действие начинается на острове Ортельга - дальней окраине могущественной Бекланской империи. Ортельгийцы поклоняются богу в медвежьем обличье и верят, что когда-нибудь Шардик Сила Божья вернется вызволить их из многолетнего изгнания. И вот однажды молодой охотник Келдерек по прозванию Играй-с-Детьми находит исполинского медведя. Уверенный, что зверь этот не кто иной, как Шардик, он решается на, казалось бы, невозможное. Впереди у него - битва за империю, и трон короля-жреца, и неожиданная любовь, и мучительный поиск себя… "Я считаю "Шардика" самым удачным своим произведением" Ричард Адамс "Культовая классика, один из 100 главных бестселлеров последних 40 лет" Sunday Times "Великолепный роман поистине эпического размаха, огромный шаг вперед даже по сравнению с "Обитателями холмов" - книгой, которую многие называли шедевром" Newsweek "Эта непростая, волнующая история изложена с удивительной яркостью. По тщательности проработки мира Бекланская империя у Адамса не уступает толкиновскому Средиземью" Financial Times "Ричард Адамс - один из самых талантливых писателей современной Англии" The Times "Если бы Генри Райдер Хаггард на пике формы взялся адаптировать "Одиссею" для Голливуда, у него получилось бы что-то вроде "Шардика" Daily Telegraph Magazine "После успеха "Обитателей холмов" передо мной открылось широкое поле для литературного творчества. По правде говоря, для своей следующей книги я мог выбрать абсолютно любую тему. Как-то сама собой пришла идея изобразить персонажа, подобного герою античной трагедии, который приносит обществу великое благо, но расплачивается за свои достижения жестокими личными страданиями" Ричард Адамс КАК ВЫУЧИТЬ МИРОВУЮ ЛИТЕРАТУРУ ПО РОМАНУ РИЧАРДА АДАМСА "ШАРДИК"? В "Иностранке" выходит "Шардик" - роман Ричарда Адамса, известного российскому читателю по книге "Обитатели Холмов". Фокус в том, что первому бестселлеру без малого 45 лет - он опубликован в 1972 году. Второй же был написан двумя годами позже, однако, издают его на русском языке только сейчас. "Медуза" разбирается, почему "Шардик" - не только классический, но и современный роман. В 1978 году известный писатель-фантаст Майкл Муркок написал эссе "Эпический Пух", в котором, в частности, выступил против кроликов. "Такое ощущение, - писал он, - что добрая часть английского фэнтези написана кроликами, о кроликах и для кроликов". В нем он укорял не только Милна, Толкиена и Клайва Льюиса за их отчетливую ностальгию по золотой Англии, подпорченный романтизм и засилие в их книгах говорящих мохнатых существ, но и проходился по роману Ричарда Адамса Watership Down (на русском языке этот роман назывался и "Корабельным холмом", и "Удивительными приключениями кроликов", и "Обитателями холмов", и "Уотершип-дауном"). Чуть ласковее он отзывался о другом романе Адамса - "Шардике", окрестив его романом о "Пухе-мученике" и сведя его содержание к следующему: "роман о медведе, который умер за наши грехи". В этом эссе, впрочем, русскоязычного читателя может удивить нечто другое - не то, что Муркок отчего-то не любит кроликов, а то, что Ричард Адамс и его книги для Муркока (несмотря на то, что со времени публикации "Шардика" на момент первой редакции эссе прошло всего 4 года) - уже достаточно свершившееся литературное явление. О нем можно спорить, с ним можно не соглашаться, но Адамс - с его антропоморфным бестиарием - всего за каких-нибудь шесть-восемь лет плотно вошел в историю английской литературы. У нас же Адамс известен только как автор романа о кроликах, хотя сам он считает лучшим своим романом именно "Шардика", который вот теперь - спустя 22 года после выхода в Англии - перевели и опубликовали у нас. Важен ли "Шардик" до сих пор? Несомненно. Если знать о Ричарде Адамсе примерно столько же, сколько о лисе - то есть, и немного, и не все - то можно упустить какую-то ощутимую часть английского культурного кода - не только современного, но и исторического. "Шардик" - при всех признаках романа фантастического - на самом деле, что-то вроде справочника по основным ходам мировой литературы. Адамс - большой поклонник Джозефа Кэмпбелла и его книги "Тысячеликий герой" - собирает роман по его чертежам: с эпическим героем, эстафетой из сюжетных препятствий, серьезной проблематикой и одним, очень злым медведем. ГОМЕРОВСКИЕ СРАВНЕНИЯ "Илиада", да и "Одиссея" полны огромных, объемных, развернутых сравнений. Десятки строк уходят на описание птиц, с которым где-то невзначай сравниваются устремившиеся в атаку троянцы. Жаждущий крови лев лезет в загон рвать овец, не обращая внимания на то, что загон стерегут пастыри с собаками - а на самом деле, объясняется нам потом, в одной строке, так душа героя алчет мести и кровопролития. У Адамса проявления эпичности в тексте начинаются буквально с этого. Ему недостаточно сделать своего героя - настоящим героем, он подгоняет под форму эпоса все повествование: злой работорговец Геншед застывает, глядя на страдания ребенка, как мужчина, которого ведут на казнь, но вот он замер, замедлил шаг, заслушался песней прекрасной девушки. Один из героев видит нечто страшное - и вместо какой-то внутренней бури чувств, Адамс во всех подробностях рисует нам сгоревший дом с трупами: детскими, женскими, мужскими, вот что теперь на месте чувств героя. В общем, вместо привычного психологизма - выпуклые картинки в прозе, и текст, снабженный ими, становится приятно древним - вроде бы шел в кафе за смузи, а его подают в пещере с наскальными рисунками. СТРАНСТВИЯ ЭПИЧЕСКОГО ГЕРОЯ Одиссей у Гомера отправляется из точки А и через двадцать лет приходит в точку Б совсем другим человеком. Леопольд Блум с восьми утра до трех часов ночи ходит по Дублину образца 1904 года, но самое важное, что с ним происходит - это измена жены и перестановка мебели. Если принять двух этих героев за крайние точки некоторой шкалы, которой можно измерить эпического героя, то Кельдерек - герой романа "Шардик" - окажется где-то ровно посередине. Адамс очень хотел героя положительного и настоящего, о чем он сам пишет в предисловии к роману. Его герой, Кельдерек, простой охотник буквально в мгновение ока становится религиозным жрецом, верховным владыкой, работорговцем, политиком, а затем - изгнанником, каликой перехожим и строителем новой реальности. Адамс, большой поклонник работы Джозефа Кэмпбелла "Тысячеликий герой", следует описанным в ней этапам становления героя практически побуквенно: персонаж должен уйти из дома/привычной среды/привычного состояния, пересечь границы, изменить состояния, попасть в небытие и из него выйти, чтобы стать героем и привнести в сюжет что-то новое. И вот то, как Кельдерек в своем следовании за владыкой Шардиком - огромным медведем, которого его народ считает воплощением бога - тщательно проходит один порог за другим, то поднимается на условный Олимп, то спускается в экзистенциальную преисподнюю, можно запомнить и заучить вместо шпаргалки для ответа на вопрос: "7 вещей, которые нужно сделать, чтобы стать героем". ОБРАЗ ИМПЕРИИ В БРИТАНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ Действие в "Шардике" разворачивается на развалинах огромной Бекланской империи, которая пострадала от того, что слишком сильно раскрывала рот на приграничные территории. Теперь же она как прыщами покрылась гражданскими войнами. Бывшие хозяева, которые были оттеснены на маленький островок - Ортельгу, восстали заново и пошли войной на столицу, после того, как им явился огромный медведь, которого они назначили своим богом. Когда Адамс сделал пространством своего романа огромную империю, которая пожинает горькие плоды колонизации, он опять же ни на шаг не отступил от традиций британской литературы, для которой колонизация всегда была темой, похожей на проблемы с пищеварением. Всех волнует, а поговорить - стыдно. Киплинг поддерживал империализм, хоть и признавал, что британская культура несколько напоминает каток, который пока не научился обходить острые углы самобытных культур. Джозеф Конрад опасался сразу и насаждения чужих порядков, и глубинной первобытности. Э.М. Форстер над всем этим иронизировал. Бекланская империя у Адамса - это своего рода концентрат, подсушенный брикет английской колониальной литературы. С одной стороны, есть уникальная религия, почитание огромного медведя на отдельно устроенном и вполне мирном островке Ортельга. С другой - желание этого островка вернуть себе былое могущество, перекинуться самому в медведя и с ревом пойти на соседей, что и происходит во второй трети романа. Вполне невинная Ортельга, которую как газами распирает желание повластвовать, перекидывается оземь через гражданскую войну и революцию и становится Эллеротом - вавилонообразным городом, который закрывает глаза на работорговлю и не видит, что творится на границах его владений. АНГЛИЙСКОЕ HIGH-FANTASY И ВОПРОСЫ СОТВОРЕНИЯ МИРА Когда Адамса стараются как-то классифицировать, то записывают обычно или в детские писатели, или в фентезийные. Детским писателем Адамса назвать сложно - как и Беатрикс Поттер, или какого-нибудь Льюиса Кэрролла - нельзя сказать, чтобы все они не писали для детей, но они никогда не старались заузить свои книги до какого-то упрощенного, условно детского уровня. Беатрикс Поттер не чуралась сложных слов и как огня боялась сюсюканья. Кэрролл и вовсе воспевал милые любому возрасту абсурд и чепуху, Адамс же никогда не боялся кровавых сцен и сложных вопросов: у него и кролики раздирали уши в клочья, и в "Шардике" - и насилие, и разорванные пополам люди, и отрубленные руки, и прочая игра престолов. Что до фентезийной составляющей, нужно понимать - мир в "Шардике" - огромная Бекланская империя - абсолютно и вполне настоящий. Он - с некоторыми поправками - мог бы называться римской империей, вавилонской империей, да какой угодно империей, потому что все в нем работает по законам нашего мира. Этот вымышленный мир нужен был Адамсу, чтобы показать в условиях приближенных к реальности как людей испортил религиозный вопрос. Его Шардик - самый настоящий медведь, жестокая и нелогичная природная сила - объявляется богом, и поскольку сам как бог (и как зверь) ни слова сказать не может, тотчас же обрастает людьми, которые движение его лапы трактуют как повод к гражданской войне. Грубо говоря, если и Толкиен, и Льюис рассматривают бога со стороны бога, как часть созданной ими ненашей, инаковой вселенной, то Адамса интересуют только живые, настоящие люди, которые отсюда, с похожей на наш мир земли управляют религией и прикрываются личиной зверобога из корыстных, эмоциональных или меркантильных соображений. "ШАРДИК" И "УТОПИЯ" ТОМАСА МОРА В одно время с ростом рыцарского мифа в Англии обрел осязаемую плоть миф об Аркадии, прекрасном доме - вечно зеленой и приятно туманной Англии - в которую усталый вони всегда может (и должен) вернуться. От Беатрикс Поттер и Кеннета Грэма, которые писали книжки с антропоморфными героями - без сахарной сладости, которой страдают многие детские книжки - до Толкиена и Льюиса в их вполне эпических произведениях с внешним фантастическим покрытием и большим количеством мохнатых говорящих существ - в английской high-fantasy литературе потихоньку росла и крепла новая концепция приключений. Она заключалась либо в поиске дома, либо в возвращении к нему: когда выход за порог и границы был страшен тем, что домой можно было не вернуться. Кельдерек в самом начале книги бросает свой дом - и себя, а заканчивается роман его возвращением в другой дом, и эта часть романа фактически является вариацией на тему "Утопии" Томаса Мора. Бывшую воровскую колонию Зерай Кельдерек превращает в утопическую коммуну, где почти нет денежных отношений, зато развиты семейно-ремесленные принципы, старшие трудятся наравне с младшими, все получают по потребностям, а женщины и дети обладают равными с мужчинами правами. С одной стороны, кажется, что это достаточно наивно - вот уж где начинается фентезийный роман - с другой, если вспомнить, что чуть ли не каждый герой английской литературы мечтает о том, чтобы вернуться домой, в золотой период "до" и жить там со спокойным сердцем, то такой конец романа вполне укладывается в рамки нового эпоса - особенно, если учесть, что Утопия или Аркадия чаще всего бывает построена на костях и крови. ЮНГ И КОЛЛЕКТИВНОЕ БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ В романе "Шардик" есть только один эпизод, который можно было бы назвать фантастическим - это спуск Кельдерека в страшные, черные и неизведанные Уртовы Избоины, откуда никто не возвращается живым. Ну, а если возвращается - то его уже нельзя никогда и никому убить, потому что его жизнь чем-то ценна для общего мироустройства. Этот страшный провал в неизведанное, практически поход в толкиеновские "Могильники" кажется совсем уж сказочным и нереальным для романа, в котором все в остальном вполне узнаваемо. Когда в одном из интервью Адамса спросили, реальны ли Уртовы избоины, он ответил вполне в духе капризного демиурга: "Вполне реальны. Они существуют в голове Кельдерека". Это не самый туманный ответ, как может показаться. Адамс - вслед за Кэмпбеллом - очень сильно опирается на Юнга и его теорию коллективного бессознательного - и избоины - это та самая хтоническая часть души, где запрятано что-то древнее. Та самая первобытная связь человека с природой, которой так боялся Конрад. Вообще, если пытаться рассматривать роман Адамса как фэнтези, сразу натыкаешься на много острых углов и несовпадений: с одной стороны, мир здесь реальный и проблемы земные, с другой стороны, герой тут эпический, нероманный, неприключенческий: схематически-широкая фигура, которая совершает все действия, положенные настоящему герою, словно двигаясь по пропповской или греймасовской схеме, переходя от одного актанта к другому. Посреди всего этого - политические и религиозные разборки, войны и провалы в бессознательное. Но если принять этот роман за своего рода многоуровневую мифологическую притчу - есть герой, который преодолевает лиминальные пороги, познает себя, от придуманного людьми бога проваливается в глубины сознания, где встречает Мать Сыру Землю, полный хтон и глубины мира, и после этого начинает жить дружно (в том числе и с собой), то в таком виде роман кажется и стройным, и понятным, и даже законченным. СТИВЕН КИНГ И ЕГО КИБОРГИ В 2013 году Ричард Адамс давал онлайн-интервью пользователям Реддита (разбираться с интернетом ему помогал внук). Самым частым вопросом пользователей был следующий: знает ли Адамс о том, что Стивен Кинг в качестве оммажа Адамсу (и из большой любви к роману "Шардик") создал древний кибернетический организм - медведя Шардика? Кинговского Шардика - как и адамсовского - в какой-то момент начинает терзать безумие, он на грани смерти, истощен, его раны разъедают личинки и паразиты, ему уже много тысяч лет и героям приходится убить киборга-Шардика, когда тот на них нападает. Адамс отвечал осторожно - Кинга он, мол, не читал и впервые об этом слышит, но, наверное, заживший полной литературной жизнью Шардик - это все-таки хорошо. Источник: inostrankabooks.ru
Vpervye na russkom - klassicheskiy roman ot avtora mezhdunarodnogo superbestsellera "Obitateli kholmov". Roman poistine epicheskogo razmakha, prichem sam Adams nazyval etu knigu samoy lyubimoy vo vsem svoem tvorchestve. Deystvie nachinaetsya na ostrove Ortelga - dalney okraine mogushchestvennoy Beklanskoy imperii. Ortelgiytsy poklonyayutsya bogu v medvezhem obliche i veryat, chto kogda-nibud SHardik Sila Bozhya vernetsya vyzvolit ikh iz mnogoletnego izgnaniya. I vot odnazhdy molodoy okhotnik Kelderek po prozvaniyu Igray-s-Detmi nakhodit ispolinskogo medvedya. Uverennyy, chto zver etot ne kto inoy, kak SHardik, on reshaetsya na, kazalos by, nevozmozhnoe. Vperedi u nego - bitva za imperiyu, i tron korolya-zhretsa, i neozhidannaya lyubov, i muchitelnyy poisk sebya "YA schitayu "SHardika" samym udachnym svoim proizvedeniem" Richard Adams "Kultovaya klassika, odin iz 100 glavnykh bestsellerov poslednikh 40 let" Sunday Times "Velikolepnyy roman poistine epicheskogo razmakha, ogromnyy shag vpered dazhe po sravneniyu s "Obitatelyami kholmov" - knigoy, kotoruyu mnogie nazyvali shedevrom" Newsweek "Eta neprostaya, volnuyushchaya istoriya izlozhena s udivitelnoy yarkostyu. Po tshchatelnosti prorabotki mira Beklanskaya imperiya u Adamsa ne ustupaet tolkinovskomu Sredizemyu" Financial Times "Richard Adams - odin iz samykh talantlivykh pisateley sovremennoy Anglii" The Times "Esli by Genri Rayder KHaggard na pike formy vzyalsya adaptirovat "Odisseyu" dlya Gollivuda, u nego poluchilos by chto-to vrode "SHardika" Daily Telegraph Magazine "Posle uspekha "Obitateley kholmov" peredo mnoy otkrylos shirokoe pole dlya literaturnogo tvorchestva. Po pravde govorya, dlya svoey sleduyushchey knigi ya mog vybrat absolyutno lyubuyu temu. Kak-to sama soboy prishla ideya izobrazit personazha, podobnogo geroyu antichnoy tragedii, kotoryy prinosit obshchestvu velikoe blago, no rasplachivaetsya za svoi dostizheniya zhestokimi lichnymi stradaniyami" Richard Adams KAK VYUCHIT MIROVUYU LITERATURU PO ROMANU RICHARDA ADAMSA "SHARDIK"? V "Inostranke" vykhodit "SHardik" - roman Richarda Adamsa, izvestnogo rossiyskomu chitatelyu po knige "Obitateli KHolmov". Fokus v tom, chto pervomu bestselleru bez malogo 45 let - on opublikovan v 1972 godu. Vtoroy zhe byl napisan dvumya godami pozzhe, odnako, izdayut ego na russkom yazyke tolko seychas. "Meduza" razbiraetsya, pochemu "SHardik" - ne tolko klassicheskiy, no i sovremennyy roman. V 1978 godu izvestnyy pisatel-fantast Maykl Murkok napisal esse "Epicheskiy Pukh", v kotorom, v chastnosti, vystupil protiv krolikov. "Takoe oshchushchenie, - pisal on, - chto dobraya chast angliyskogo fentezi napisana krolikami, o krolikakh i dlya krolikov". V nem on ukoryal ne tolko Milna, Tolkiena i Klayva Lyuisa za ikh otchetlivuyu nostalgiyu po zolotoy Anglii, podporchennyy romantizm i zasilie v ikh knigakh govoryashchikh mokhnatykh sushchestv, no i prokhodilsya po romanu Richarda Adamsa Watership Down (na russkom yazyke etot roman nazyvalsya i "Korabelnym kholmom", i "Udivitelnymi priklyucheniyami krolikov", i "Obitatelyami kholmov", i "Uotership-daunom"). CHut laskovee on otzyvalsya o drugom romane Adamsa - "SHardike", okrestiv ego romanom o "Pukhe-muchenike" i svedya ego soderzhanie k sleduyushchemu: "roman o medvede, kotoryy umer za nashi grekhi". V etom esse, vprochem, russkoyazychnogo chitatelya mozhet udivit nechto drugoe - ne to, chto Murkok otchego-to ne lyubit krolikov, a to, chto Richard Adams i ego knigi dlya Murkoka (nesmotrya na to, chto so vremeni publikatsii "SHardika" na moment pervoy redaktsii esse proshlo vsego 4 goda) - uzhe dostatochno svershivsheesya literaturnoe yavlenie. O nem mozhno sporit, s nim mozhno ne soglashatsya, no Adams - s ego antropomorfnym bestiariem - vsego za kakikh-nibud shest-vosem let plotno voshel v istoriyu angliyskoy literatury. U nas zhe Adams izvesten tolko kak avtor romana o krolikakh, khotya sam on schitaet luchshim svoim romanom imenno "SHardika", kotoryy vot teper - spustya 22 goda posle vykhoda v Anglii - pereveli i opublikovali u nas. Vazhen li "SHardik" do sikh por? Nesomnenno. Esli znat o Richarde Adamse primerno stolko zhe, skolko o lise - to est, i nemnogo, i ne vse - to mozhno upustit kakuyu-to oshchutimuyu chast angliyskogo kulturnogo koda - ne tolko sovremennogo, no i istoricheskogo. "SHardik" - pri vsekh priznakakh romana fantasticheskogo - na samom dele, chto-to vrode spravochnika po osnovnym khodam mirovoy literatury. Adams - bolshoy poklonnik Dzhozefa Kempbella i ego knigi "Tysyachelikiy geroy" - sobiraet roman po ego chertezham: s epicheskim geroem, estafetoy iz syuzhetnykh prepyatstviy, sereznoy problematikoy i odnim, ochen zlym medvedem. GOMEROVSKIE SRAVNENIYA "Iliada", da i "Odisseya" polny ogromnykh, obemnykh, razvernutykh sravneniy. Desyatki strok ukhodyat na opisanie ptits, s kotorym gde-to nevznachay sravnivayutsya ustremivshiesya v ataku troyantsy. ZHazhdushchiy krovi lev lezet v zagon rvat ovets, ne obrashchaya vnimaniya na to, chto zagon steregut pastyri s sobakami - a na samom dele, obyasnyaetsya nam potom, v odnoy stroke, tak dusha geroya alchet mesti i krovoprolitiya. U Adamsa proyavleniya epichnosti v tekste nachinayutsya bukvalno s etogo. Emu nedostatochno sdelat svoego geroya - nastoyashchim geroem, on podgonyaet pod formu eposa vse povestvovanie: zloy rabotorgovets Genshed zastyvaet, glyadya na stradaniya rebenka, kak muzhchina, kotorogo vedut na kazn, no vot on zamer, zamedlil shag, zaslushalsya pesney prekrasnoy devushki. Odin iz geroev vidit nechto strashnoe - i vmesto kakoy-to vnutrenney buri chuvstv, Adams vo vsekh podrobnostyakh risuet nam sgorevshiy dom s trupami: detskimi, zhenskimi, muzhskimi, vot chto teper na meste chuvstv geroya. V obshchem, vmesto privychnogo psikhologizma - vypuklye kartinki v proze, i tekst, snabzhennyy imi, stanovitsya priyatno drevnim - vrode by shel v kafe za smuzi, a ego podayut v peshchere s naskalnymi risunkami. STRANSTVIYA EPICHESKOGO GEROYA Odissey u Gomera otpravlyaetsya iz tochki A i cherez dvadtsat let prikhodit v tochku B sovsem drugim chelovekom. Leopold Blum s vosmi utra do trekh chasov nochi khodit po Dublinu obraztsa 1904 goda, no samoe vazhnoe, chto s nim proiskhodit - eto izmena zheny i perestanovka mebeli. Esli prinyat dvukh etikh geroev za kraynie tochki nekotoroy shkaly, kotoroy mozhno izmerit epicheskogo geroya, to Kelderek - geroy romana "SHardik" - okazhetsya gde-to rovno poseredine. Adams ochen khotel geroya polozhitelnogo i nastoyashchego, o chem on sam pishet v predislovii k romanu. Ego geroy, Kelderek, prostoy okhotnik bukvalno v mgnovenie oka stanovitsya religioznym zhretsom, verkhovnym vladykoy, rabotorgovtsem, politikom, a zatem - izgnannikom, kalikoy perekhozhim i stroitelem novoy realnosti. Adams, bolshoy poklonnik raboty Dzhozefa Kempbella "Tysyachelikiy geroy", sleduet opisannym v ney etapam stanovleniya geroya prakticheski pobukvenno: personazh dolzhen uyti iz doma/privychnoy sredy/privychnogo sostoyaniya, peresech granitsy, izmenit sostoyaniya, popast v nebytie i iz nego vyyti, chtoby stat geroem i privnesti v syuzhet chto-to novoe. I vot to, kak Kelderek v svoem sledovanii za vladykoy SHardikom - ogromnym medvedem, kotorogo ego narod schitaet voploshcheniem boga - tshchatelno prokhodit odin porog za drugim, to podnimaetsya na uslovnyy Olimp, to spuskaetsya v ekzistentsialnuyu preispodnyuyu, mozhno zapomnit i zauchit vmesto shpargalki dlya otveta na vopros: "7 veshchey, kotorye nuzhno sdelat, chtoby stat geroem". OBRAZ IMPERII V BRITANSKOY LITERATURE Deystvie v "SHardike" razvorachivaetsya na razvalinakh ogromnoy Beklanskoy imperii, kotoraya postradala ot togo, chto slishkom silno raskryvala rot na prigranichnye territorii. Teper zhe ona kak pryshchami pokrylas grazhdanskimi voynami. Byvshie khozyaeva, kotorye byli ottesneny na malenkiy ostrovok - Ortelgu, vosstali zanovo i poshli voynoy na stolitsu, posle togo, kak im yavilsya ogromnyy medved, kotorogo oni naznachili svoim bogom. Kogda Adams sdelal prostranstvom svoego romana ogromnuyu imperiyu, kotoraya pozhinaet gorkie plody kolonizatsii, on opyat zhe ni na shag ne otstupil ot traditsiy britanskoy literatury, dlya kotoroy kolonizatsiya vsegda byla temoy, pokhozhey na problemy s pishchevareniem. Vsekh volnuet, a pogovorit - stydno. Kipling podderzhival imperializm, khot i priznaval, chto britanskaya kultura neskolko napominaet katok, kotoryy poka ne nauchilsya obkhodit ostrye ugly samobytnykh kultur. Dzhozef Konrad opasalsya srazu i nasazhdeniya chuzhikh poryadkov, i glubinnoy pervobytnosti. E.M. Forster nad vsem etim ironiziroval. Beklanskaya imperiya u Adamsa - eto svoego roda kontsentrat, podsushennyy briket angliyskoy kolonialnoy literatury. S odnoy storony, est unikalnaya religiya, pochitanie ogromnogo medvedya na otdelno ustroennom i vpolne mirnom ostrovke Ortelga. S drugoy - zhelanie etogo ostrovka vernut sebe byloe mogushchestvo, perekinutsya samomu v medvedya i s revom poyti na sosedey, chto i proiskhodit vo vtoroy treti romana. Vpolne nevinnaya Ortelga, kotoruyu kak gazami raspiraet zhelanie povlastvovat, perekidyvaetsya ozem cherez grazhdanskuyu voynu i revolyutsiyu i stanovitsya Ellerotom - vavilonoobraznym gorodom, kotoryy zakryvaet glaza na rabotorgovlyu i ne vidit, chto tvoritsya na granitsakh ego vladeniy. ANGLIYSKOE HIGH-FANTASY I VOPROSY SOTVORENIYA MIRA Kogda Adamsa starayutsya kak-to klassifitsirovat, to zapisyvayut obychno ili v detskie pisateli, ili v fenteziynye. Detskim pisatelem Adamsa nazvat slozhno - kak i Beatriks Potter, ili kakogo-nibud Lyuisa Kerrolla - nelzya skazat, chtoby vse oni ne pisali dlya detey, no oni nikogda ne staralis zauzit svoi knigi do kakogo-to uproshchennogo, uslovno detskogo urovnya. Beatriks Potter ne churalas slozhnykh slov i kak ognya boyalas syusyukanya. Kerroll i vovse vospeval milye lyubomu vozrastu absurd i chepukhu, Adams zhe nikogda ne boyalsya krovavykh stsen i slozhnykh voprosov: u nego i kroliki razdirali ushi v klochya, i v "SHardike" - i nasilie, i razorvannye popolam lyudi, i otrublennye ruki, i prochaya igra prestolov. CHto do fenteziynoy sostavlyayushchey, nuzhno ponimat - mir v "SHardike" - ogromnaya Beklanskaya imperiya - absolyutno i vpolne nastoyashchiy. On - s nekotorymi popravkami - mog by nazyvatsya rimskoy imperiey, vavilonskoy imperiey, da kakoy ugodno imperiey, potomu chto vse v nem rabotaet po zakonam nashego mira. Etot vymyshlennyy mir nuzhen byl Adamsu, chtoby pokazat v usloviyakh priblizhennykh k realnosti kak lyudey isportil religioznyy vopros. Ego SHardik - samyy nastoyashchiy medved, zhestokaya i nelogichnaya prirodnaya sila - obyavlyaetsya bogom, i poskolku sam kak bog (i kak zver) ni slova skazat ne mozhet, totchas zhe obrastaet lyudmi, kotorye dvizhenie ego lapy traktuyut kak povod k grazhdanskoy voyne. Grubo govorya, esli i Tolkien, i Lyuis rassmatrivayut boga so storony boga, kak chast sozdannoy imi nenashey, inakovoy vselennoy, to Adamsa interesuyut tolko zhivye, nastoyashchie lyudi, kotorye otsyuda, s pokhozhey na nash mir zemli upravlyayut religiey i prikryvayutsya lichinoy zveroboga iz korystnykh, emotsionalnykh ili merkantilnykh soobrazheniy. "SHARDIK" I "UTOPIYA" TOMASA MORA V odno vremya s rostom rytsarskogo mifa v Anglii obrel osyazaemuyu plot mif ob Arkadii, prekrasnom dome - vechno zelenoy i priyatno tumannoy Anglii - v kotoruyu ustalyy voni vsegda mozhet (i dolzhen) vernutsya. Ot Beatriks Potter i Kenneta Grema, kotorye pisali knizhki s antropomorfnymi geroyami - bez sakharnoy sladosti, kotoroy stradayut mnogie detskie knizhki - do Tolkiena i Lyuisa v ikh vpolne epicheskikh proizvedeniyakh s vneshnim fantasticheskim pokrytiem i bolshim kolichestvom mokhnatykh govoryashchikh sushchestv - v angliyskoy high-fantasy literature potikhonku rosla i krepla novaya kontseptsiya priklyucheniy. Ona zaklyuchalas libo v poiske doma, libo v vozvrashchenii k nemu: kogda vykhod za porog i granitsy byl strashen tem, chto domoy mozhno bylo ne vernutsya. Kelderek v samom nachale knigi brosaet svoy dom - i sebya, a zakanchivaetsya roman ego vozvrashcheniem v drugoy dom, i eta chast romana fakticheski yavlyaetsya variatsiey na temu "Utopii" Tomasa Mora. Byvshuyu vorovskuyu koloniyu Zeray Kelderek prevrashchaet v utopicheskuyu kommunu, gde pochti net denezhnykh otnosheniy, zato razvity semeyno-remeslennye printsipy, starshie trudyatsya naravne s mladshimi, vse poluchayut po potrebnostyam, a zhenshchiny i deti obladayut ravnymi s muzhchinami pravami. S odnoy storony, kazhetsya, chto eto dostatochno naivno - vot uzh gde nachinaetsya fenteziynyy roman - s drugoy, esli vspomnit, chto chut li ne kazhdyy geroy angliyskoy literatury mechtaet o tom, chtoby vernutsya domoy, v zolotoy period "do" i zhit tam so spokoynym serdtsem, to takoy konets romana vpolne ukladyvaetsya v ramki novogo eposa - osobenno, esli uchest, chto Utopiya ili Arkadiya chashche vsego byvaet postroena na kostyakh i krovi. YUNG I KOLLEKTIVNOE BESSOZNATELNOE V romane "SHardik" est tolko odin epizod, kotoryy mozhno bylo by nazvat fantasticheskim - eto spusk Keldereka v strashnye, chernye i neizvedannye Urtovy Izboiny, otkuda nikto ne vozvrashchaetsya zhivym. Nu, a esli vozvrashchaetsya - to ego uzhe nelzya nikogda i nikomu ubit, potomu chto ego zhizn chem-to tsenna dlya obshchego miroustroystva. Etot strashnyy proval v neizvedannoe, prakticheski pokhod v tolkienovskie "Mogilniki" kazhetsya sovsem uzh skazochnym i nerealnym dlya romana, v kotorom vse v ostalnom vpolne uznavaemo. Kogda v odnom iz intervyu Adamsa sprosili, realny li Urtovy izboiny, on otvetil vpolne v dukhe kapriznogo demiurga: "Vpolne realny. Oni sushchestvuyut v golove Keldereka". Eto ne samyy tumannyy otvet, kak mozhet pokazatsya. Adams - vsled za Kempbellom - ochen silno opiraetsya na YUnga i ego teoriyu kollektivnogo bessoznatelnogo - i izboiny - eto ta samaya khtonicheskaya chast dushi, gde zapryatano chto-to drevnee. Ta samaya pervobytnaya svyaz cheloveka s prirodoy, kotoroy tak boyalsya Konrad. Voobshche, esli pytatsya rassmatrivat roman Adamsa kak fentezi, srazu natykaeshsya na mnogo ostrykh uglov i nesovpadeniy: s odnoy storony, mir zdes realnyy i problemy zemnye, s drugoy storony, geroy tut epicheskiy, neromannyy, nepriklyuchencheskiy: skhematicheski-shirokaya figura, kotoraya sovershaet vse deystviya, polozhennye nastoyashchemu geroyu, slovno dvigayas po proppovskoy ili greymasovskoy skheme, perekhodya ot odnogo aktanta k drugomu. Posredi vsego etogo - politicheskie i religioznye razborki, voyny i provaly v bessoznatelnoe. No esli prinyat etot roman za svoego roda mnogourovnevuyu mifologicheskuyu pritchu - est geroy, kotoryy preodolevaet liminalnye porogi, poznaet sebya, ot pridumannogo lyudmi boga provalivaetsya v glubiny soznaniya, gde vstrechaet Mat Syru Zemlyu, polnyy khton i glubiny mira, i posle etogo nachinaet zhit druzhno (v tom chisle i s soboy), to v takom vide roman kazhetsya i stroynym, i ponyatnym, i dazhe zakonchennym. STIVEN KING I EGO KIBORGI V 2013 godu Richard Adams daval onlayn-intervyu polzovatelyam Reddita (razbiratsya s internetom emu pomogal vnuk). Samym chastym voprosom polzovateley byl sleduyushchiy: znaet li Adams o tom, chto Stiven King v kachestve ommazha Adamsu (i iz bolshoy lyubvi k romanu "SHardik") sozdal drevniy kiberneticheskiy organizm - medvedya SHardika? Kingovskogo SHardika - kak i adamsovskogo - v kakoy-to moment nachinaet terzat bezumie, on na grani smerti, istoshchen, ego rany razedayut lichinki i parazity, emu uzhe mnogo tysyach let i geroyam prikhoditsya ubit kiborga-SHardika, kogda tot na nikh napadaet. Adams otvechal ostorozhno - Kinga on, mol, ne chital i vpervye ob etom slyshit, no, navernoe, zazhivshiy polnoy literaturnoy zhiznyu SHardik - eto vse-taki khorosho. Istochnik: inostrankabooks.ru
For the first time - a classic novel from the author of the international superbestseller "Dwellers of hills". The novel is epic in scope, and Adams himself called this book the most beloved in all of his work. The action begins on the island of Artella far Beslanskoy the outskirts of the mighty Empire. Ostalgic worship God in the guise of a bear and believe that someday Shardik the Power of God will return to rescue them from years of exile. And then one day a young hunter Kelderek nicknamed Play-with-Children finds a giant bear. Confident that the beast is none other than Shardik, he decided on the seemingly impossible. Ahead of him, the battle for the Empire, and the throne of the king-priest, and unexpected love, and a painful search of itself...
Expected