Автор: Волошин Максимилиан, «О самом себе»: Максимилиан Волошин (1877–1932) — русский поэт, литературный и художественный критик, художник, переводчик. Без его наследия невозможно представить себе русскую художественную и литературную критику первой трети ХХ века, как и без его участия — российскую культурную сцену этого времени.
В литературном наследии Максимилиана Волошина значительное место занимают мемуарные очерки и дневниковые записи. В записках и воспоминаниях Волошин предстает как человек духовный и наделенный глубоким умом, настоящий художник и мыслитель. Эту книгу составляют автобиографические эссе Волошина, рассказы о путешествиях и портреты современников — Кузмина, Ремизова, Анненского, Эренбурга, Мандельштама, Бенуа и других. Как писал сам Волошин, «я стремлюсь в каждом человеке, которого судьба ставит на моем пути, найти те стороны, за которые его можно полюбить».
От первого лица он мог говорить о Франции и Греции, Испании и Швейцарии, о Гомере и Данте, Руанском соборе и Млечном Пути. Позднее явственно начнут проступать черты скитальца — искателя правды и красоты, мыслителя, историка, звездочета и живописца. Сложная, внешне далеко не ординарная натура; идти по ее следам увлекательно, что испытали на себе многие, в том числе и пишущий эти строки Лев Озеров.
Avtor: Voloshin Maksimilian, O samom sebe: Maksimilian Voloshin (18771932) russkiy poet, literaturnyy i khudozhestvennyy kritik, khudozhnik, perevodchik. Bez ego naslediya nevozmozhno predstavit sebe russkuyu khudozhestvennuyu i literaturnuyu kritiku pervoy treti KHKH veka, kak i bez ego uchastiya rossiyskuyu kulturnuyu stsenu etogo vremeni. V literaturnom nasledii Maksimiliana Voloshina znachitelnoe mesto zanimayut memuarnye ocherki i dnevnikovye zapisi. V zapiskakh i vospominaniyakh Voloshin predstaet kak chelovek dukhovnyy i nadelennyy glubokim umom, nastoyashchiy khudozhnik i myslitel. Etu knigu sostavlyayut avtobiograficheskie esse Voloshina, rasskazy o puteshestviyakh i portrety sovremennikov Kuzmina, Remizova, Annenskogo, Erenburga, Mandelshtama, Benua i drugikh. Kak pisal sam Voloshin, ya stremlyus v kazhdom cheloveke, kotorogo sudba stavit na moem puti, nayti te storony, za kotorye ego mozhno polyubit. Ot pervogo litsa on mog govorit o Frantsii i Gretsii, Ispanii i SHveytsarii, o Gomere i Dante, Ruanskom sobore i Mlechnom Puti. Pozdnee yavstvenno nachnut prostupat cherty skitaltsa iskatelya pravdy i krasoty, myslitelya, istorika, zvezdocheta i zhivopistsa. Slozhnaya, vneshne daleko ne ordinarnaya natura; idti po ee sledam uvlekatelno, chto ispytali na sebe mnogie, v tom chisle i pishushchiy eti stroki Lev Ozerov.
