Эта книга писалась более тридцати лет.
Собирая ее сегодня, я решил ничего не менять в статьях, составивших издание 1988 года, и лишь добавил к нему в качестве постскриптума материалы анкеты, на которую по предложению журнала "Литературное обозрение" тогда же откликнулись почти все центральные персонажи моей портретной галереи.
Такие же постскриптумы сопровождают и почти все главы, рассказывающие о критике и литературных критиках 1990—2000-х годов.
Мне это кажется правильным. Как правильным кажется и мое нежелание раскрывать смысл книги на первой же ее странице. О том, что надумалось за долгие десятилетия, в двух словах не расскажешь.
Придется вам читать.
Eta kniga pisalas bolee tridtsati let. Sobiraya ee segodnya, ya reshil nichego ne menyat v statyakh, sostavivshikh izdanie 1988 goda, i lish dobavil k nemu v kachestve postskriptuma materialy ankety, na kotoruyu po predlozheniyu zhurnala "Literaturnoe obozrenie" togda zhe otkliknulis pochti vse tsentralnye personazhi moey portretnoy galerei. Takie zhe postskriptumy soprovozhdayut i pochti vse glavy, rasskazyvayushchie o kritike i literaturnykh kritikakh 19902000-kh godov. Mne eto kazhetsya pravilnym. Kak pravilnym kazhetsya i moe nezhelanie raskryvat smysl knigi na pervoy zhe ee stranitse. O tom, chto nadumalos za dolgie desyatiletiya, v dvukh slovakh ne rasskazhesh. Pridetsya vam chitat.
This book was written more than thirty years.
Collecting it today, I decided not to change anything in the articles, of which the 1988 edition, and only added to it as a PostScript submissions of questionnaires, which on the proposal of the magazine "Literary review" and then responded to almost all the Central characters in my portrait gallery.
Same supplements accompany almost all chapters, telling of literary critics and criticism 1990-2000-ies.
That sounds right to me. How right it seems, and my reluctance to disclose the point of the book at the first page. That contrived over many decades, in a nutshell not tell.
You'll have to read.