О том, что Пушкин — «наше всё», знает каждый. Но что же такого особенного сделал Александр Сергеевич, чтобы стать не просто одним из замечательных поэтов и писателей, которыми так славится Россия, но и занять главное место в нашей литературе? Эта книга откроет читателю, каким был русский язык до того, как появился Пушкин, и как изменилась русская речь под пером великого поэта.Марина Улыбышева. В детстве я мечтала быть балериной. И записалась в танцевальный кружок. Там мы разучивали танец о том, как сажают кукурузу на колхозных полях, а злостные сорняки мешают ей вырасти. Мне досталась роль сорняка. Я обиделась, и больше на танцы не ходила. Затем я получила профессию инженера-механика по приборам точной механики и стала… писателем. Собак я боюсь, поэтому у меня их нет. Зато умею плавать, печь пироги, сочинять стихи, вязать крючком и говорить по-английски – хау ду ю ду! Надо сказать, что в писательском деле любое умение пригождается!
O tom, chto Pushkin nashe vsye, znaet kazhdyy. No chto zhe takogo osobennogo sdelal Aleksandr Sergeevich, chtoby stat ne prosto odnim iz zamechatelnykh poetov i pisateley, kotorymi tak slavitsya Rossiya, no i zanyat glavnoe mesto v nashey literature? Eta kniga otkroet chitatelyu, kakim byl russkiy yazyk do togo, kak poyavilsya Pushkin, i kak izmenilas russkaya rech pod perom velikogo poeta.Marina Ulybysheva. V detstve ya mechtala byt balerinoy. I zapisalas v tantsevalnyy kruzhok. Tam my razuchivali tanets o tom, kak sazhayut kukuruzu na kolkhoznykh polyakh, a zlostnye sornyaki meshayut ey vyrasti. Mne dostalas rol sornyaka. YA obidelas, i bolshe na tantsy ne khodila. Zatem ya poluchila professiyu inzhenera-mekhanika po priboram tochnoy mekhaniki i stala pisatelem. Sobak ya boyus, poetomu u menya ikh net. Zato umeyu plavat, pech pirogi, sochinyat stikhi, vyazat kryuchkom i govorit po-angliyski khau du yu du! Nado skazat, chto v pisatelskom dele lyuboe umenie prigozhdaetsya!
