Генрих Гейне, родившийся в Германии, а значительную часть жизни проведший во Франции, на удивление близок оказался именно русским читателям. Эту особенность подметил Иннокентий Анненский: «Если есть – не решаюсь сказать народ, но общество – интеллигенция, – которой Гейне, действительно, близок по духу и у которой нет, да и не может быть с ним никаких политических счетов, – так это, кажется, только мы, русские. Особенно в шестидесятые годы и в начале семидесятых мы любили Гейне, пожалуй, больше собственных стихотворцев. <…> Правда, русские всегда понимали
Гейне своеобразно, но что мы не только чувствовали его обаяние, а провидели его правду лучше других народностей, – это не подлежит сомнению». «Путевые картины» печатались по частям, в них вошли «Путешествие по Гарцу», «Северное море», «Книга Ле Гран», «Италия» и «Английские
фрагменты». Каждая часть вполне самостоятельна, но если сопоставить их друг с другом, то мы увидим, что они образуют целостность,
связанную не только общностью героя и маршрутом путешествия, но и единым сюжетом – размышлением об исторических судьбах Германии
и всей Европы.
Genrikh Geyne, rodivshiysya v Germanii, a znachitelnuyu chast zhizni provedshiy vo Frantsii, na udivlenie blizok okazalsya imenno russkim chitatelyam. Etu osobennost podmetil Innokentiy Annenskiy: Esli est ne reshayus skazat narod, no obshchestvo intelligentsiya, kotoroy Geyne, deystvitelno, blizok po dukhu i u kotoroy net, da i ne mozhet byt s nim nikakikh politicheskikh schetov, tak eto, kazhetsya, tolko my, russkie. Osobenno v shestidesyatye gody i v nachale semidesyatykh my lyubili Geyne, pozhaluy, bolshe sobstvennykh stikhotvortsev. Pravda, russkie vsegda ponimali Geyne svoeobrazno, no chto my ne tolko chuvstvovali ego obayanie, a provideli ego pravdu luchshe drugikh narodnostey, eto ne podlezhit somneniyu. Putevye kartiny pechatalis po chastyam, v nikh voshli Puteshestvie po Gartsu, Severnoe more, Kniga Le Gran, Italiya i Angliyskie fragmenty. Kazhdaya chast vpolne samostoyatelna, no esli sopostavit ikh drug s drugom, to my uvidim, chto oni obrazuyut tselostnost, svyazannuyu ne tolko obshchnostyu geroya i marshrutom puteshestviya, no i edinym syuzhetom razmyshleniem ob istoricheskikh sudbakh Germanii i vsey Evropy.
Heinrich Heine, German-born, but a significant portion of life spent in France, surprisingly close was it to the Russian reader. This feature noted by Innokenty Annensky: "If there is not hesitant to tell people, but the society – the intelligentsia, to which Heine, indeed, close in spirit and which is not, and cannot be with him any political accounts, so it seems, only we, Russian. Especially in the sixties and early seventies we loved Heine, and probably more of their own poets. <...> It's true that Russians have always understood
Heine's peculiar, but we have not only felt its charm, and foresaw its the truth better than other nationalities, is not subject to doubt". "Travel pictures" printed in parts, including "journey through the Harz mountains", "North sea", "Book Le Grand", "Italy" and "English
fragments". Each part is independent, but if we compare them with each other, we see that they form a integrity
associated not only with the community character and travel route, but a single story – a reflection on the historical fate of Germany
and the whole of Europe.
