В номере:
Михаил Булгаков: Восхождение
Мальвина Воронова
В конце ХХ века еще остро ощущалась современность Михаила Булгакова. Первое читательское поколение "Мастера и Маргариты" знакомилось с романом в самиздате, ощущая его диссидентский привкус. Второе воспринимало книгу сквозь призму мифа о гонимом Художнике, романтизируя его личность. Читателя восьмидесятых-девяностых захватил "дьявольский мистицизм" писателя, что немало обесценило дух его творчества. Сегодня представление о произведениях Булгакова даже шире, чем они сами: наше воображение искушено многочисленными экранизациями и постановками, где, собственно, уже присутствует не столько сам Мастер, сколько его виденье режиссерами. Автор, который вопрошал: "А беллетрист ли я?", занял свое законное место среди писателей мирового значения. Но голос его стал звучать отдаленнее, ибо случилось то, о чем Михаил Афанасьевич мечтал всю жизнь: он стал классиком.
Иоганн Штраус: под звуки нестареющего вальса
Елена Бутакова
Почти весь XIX век увеселения Европы проходили под звуки упоительного вальса. Казалось, превзойти двух корифеев, создавших венский вальс, - Иоганна Штрауса и Йозефа Ланнера, невозможно. Однако в середине века им пришлось потесниться, чтобы освободить место на музыкальном Олимпе еще одному Штраусу. Пример Иоганна Штрауса-сына - лишнее подтверждение того, что природа не всегда отдыхает на детях выдающихся людей. Его талант и слава намного превзошли отцовские, и именно он удостоился звания "короля вальса".
Вероника Франко: красота по-венециански
Татьяна Винниченко
Куртизанка и поэтесса: этим и интересна? Но ведь ее биография в куда большей мере опирается на легенды, чем на скудный архивный материал. А ее стихи остались в своей эпохе, и сегодня представляют разве что литературоведческий интерес. Зато есть город - старинный и живой, удивительный, не похожий ни на какой другой. Город с женским именем и женским лицом. Вероника Франко - это Венеция, и разделить их невозможно.
Космическая одиссея Джона Гленна
Юлия Шекет
Типичный американский национальный герой на первый взгляд кажется выдумкой массовой культуры. Разве в жизни может существовать супермен, которому под силу и сражаться с врагами, и покорять космические дали, и оставаться примерным семьянином и патриотом? А ведь человек, к которому можно без натяжки и вполне серьезно применить все эти характеристики, живет на самом деле: это Джон Гленн, подаривший американцам не меньшую гордость, чем Гагарин - советским людям. Жизнь знаменитого астронавта - почти образцовый сюжет для голливудского кино. А учитывая, какая долгая и насыщенная это жизнь, - даже для сериала.
Михаил Кольцов: дивный новый мир
Михаил Дубинянский
Кто может считаться влиятельным журналистом? Автор, чьи искрометные статьи читает вся страна? Вездесущий репортер, колесящий по свету? Основатель популярнейших печатных изданий? Человек, вхожий в высшие правительственные сферы? Исполнитель особых поручений в горячих точках? Михаилу Кольцову было по плечу все: от редактирования "Огонька" и "Крокодила" до репортажей из Турции и Афганистана, от фельетонов для "Правды" до секретных операций в воюющей Испании. А еще легендарный журналист сталинской эпохи делал нечто большее: с помощью своего пера создавал новую цивилизацию, не имевшую аналогов в истории. Правда, завершился этот творческий эксперимент печально.
Альфред Хичкок: человек, который знал о страхе все
Яна Дубинянская
"В Америке вы зовете этого человека Хич. Во Франции его называют мсье Хичкок..." Так начал свою речь на чествовании по случаю вручения Хичкоку награды "За достижения всей жизни" французский режиссер Франсуа Трюффо. Его книга о старшем коллеге, написанная в форме интервью, - разговор двух истинных профи и художников, понимающих друг друга с полуслова. О самом главном для них обоих - о кино. Но в тот вечер вокруг шумела голливудская публика, привыкшая провозглашать старику Хичу банальные панегирики, а за глаза сплетничать о его скверном характере, своеобразных шуточках и забавных странностях вроде боязни яиц. Конечно, эти люди поняли мало.
V nomere: Mikhail Bulgakov: Voskhozhdenie Malvina Voronova V kontse KHKH veka eshche ostro oshchushchalas sovremennost Mikhaila Bulgakova. Pervoe chitatelskoe pokolenie "Mastera i Margarity" znakomilos s romanom v samizdate, oshchushchaya ego dissidentskiy privkus. Vtoroe vosprinimalo knigu skvoz prizmu mifa o gonimom KHudozhnike, romantiziruya ego lichnost. CHitatelya vosmidesyatykh-devyanostykh zakhvatil "dyavolskiy mistitsizm" pisatelya, chto nemalo obestsenilo dukh ego tvorchestva. Segodnya predstavlenie o proizvedeniyakh Bulgakova dazhe shire, chem oni sami: nashe voobrazhenie iskusheno mnogochislennymi ekranizatsiyami i postanovkami, gde, sobstvenno, uzhe prisutstvuet ne stolko sam Master, skolko ego videne rezhisserami. Avtor, kotoryy voproshal: "A belletrist li ya?", zanyal svoe zakonnoe mesto sredi pisateley mirovogo znacheniya. No golos ego stal zvuchat otdalennee, ibo sluchilos to, o chem Mikhail Afanasevich mechtal vsyu zhizn: on stal klassikom. Iogann SHtraus: pod zvuki nestareyushchego valsa Elena Butakova Pochti ves XIX vek uveseleniya Evropy prokhodili pod zvuki upoitelnogo valsa. Kazalos, prevzoyti dvukh korifeev, sozdavshikh venskiy vals, - Ioganna SHtrausa i Yozefa Lannera, nevozmozhno. Odnako v seredine veka im prishlos potesnitsya, chtoby osvobodit mesto na muzykalnom Olimpe eshche odnomu SHtrausu. Primer Ioganna SHtrausa-syna - lishnee podtverzhdenie togo, chto priroda ne vsegda otdykhaet na detyakh vydayushchikhsya lyudey. Ego talant i slava namnogo prevzoshli ottsovskie, i imenno on udostoilsya zvaniya "korolya valsa". Veronika Franko: krasota po-venetsianski Tatyana Vinnichenko Kurtizanka i poetessa: etim i interesna? No ved ee biografiya v kuda bolshey mere opiraetsya na legendy, chem na skudnyy arkhivnyy material. A ee stikhi ostalis v svoey epokhe, i segodnya predstavlyayut razve chto literaturovedcheskiy interes. Zato est gorod - starinnyy i zhivoy, udivitelnyy, ne pokhozhiy ni na kakoy drugoy. Gorod s zhenskim imenem i zhenskim litsom. Veronika Franko - eto Venetsiya, i razdelit ikh nevozmozhno. Kosmicheskaya odisseya Dzhona Glenna YUliya SHeket Tipichnyy amerikanskiy natsionalnyy geroy na pervyy vzglyad kazhetsya vydumkoy massovoy kultury. Razve v zhizni mozhet sushchestvovat supermen, kotoromu pod silu i srazhatsya s vragami, i pokoryat kosmicheskie dali, i ostavatsya primernym semyaninom i patriotom? A ved chelovek, k kotoromu mozhno bez natyazhki i vpolne serezno primenit vse eti kharakteristiki, zhivet na samom dele: eto Dzhon Glenn, podarivshiy amerikantsam ne menshuyu gordost, chem Gagarin - sovetskim lyudyam. ZHizn znamenitogo astronavta - pochti obraztsovyy syuzhet dlya gollivudskogo kino. A uchityvaya, kakaya dolgaya i nasyshchennaya eto zhizn, - dazhe dlya seriala. Mikhail Koltsov: divnyy novyy mir Mikhail Dubinyanskiy Kto mozhet schitatsya vliyatelnym zhurnalistom? Avtor, chi iskrometnye stati chitaet vsya strana? Vezdesushchiy reporter, kolesyashchiy po svetu? Osnovatel populyarneyshikh pechatnykh izdaniy? CHelovek, vkhozhiy v vysshie pravitelstvennye sfery? Ispolnitel osobykh porucheniy v goryachikh tochkakh? Mikhailu Koltsovu bylo po plechu vse: ot redaktirovaniya "Ogonka" i "Krokodila" do reportazhey iz Turtsii i Afganistana, ot feletonov dlya "Pravdy" do sekretnykh operatsiy v voyuyushchey Ispanii. A eshche legendarnyy zhurnalist stalinskoy epokhi delal nechto bolshee: s pomoshchyu svoego pera sozdaval novuyu tsivilizatsiyu, ne imevshuyu analogov v istorii. Pravda, zavershilsya etot tvorcheskiy eksperiment pechalno. Alfred KHichkok: chelovek, kotoryy znal o strakhe vse YAna Dubinyanskaya "V Amerike vy zovete etogo cheloveka KHich. Vo Frantsii ego nazyvayut mse KHichkok..." Tak nachal svoyu rech na chestvovanii po sluchayu vrucheniya KHichkoku nagrady "Za dostizheniya vsey zhizni" frantsuzskiy rezhisser Fransua Tryuffo. Ego kniga o starshem kollege, napisannaya v forme intervyu, - razgovor dvukh istinnykh profi i khudozhnikov, ponimayushchikh drug druga s poluslova. O samom glavnom dlya nikh oboikh - o kino. No v tot vecher vokrug shumela gollivudskaya publika, privykshaya provozglashat stariku KHichu banalnye panegiriki, a za glaza spletnichat o ego skvernom kharaktere, svoeobraznykh shutochkakh i zabavnykh strannostyakh vrode boyazni yaits. Konechno, eti lyudi ponyali malo.
In the room:
Mikhail Bulgakov: The Ascent
Malvina Voronova
At the end of the twentieth century still felt the present of Mikhail Bulgakov. The first generation of readers of "Master and Margarita" acquainted with the novel in samizdat, feeling his dissident flavor. The second perceived the book through the prism of the myth of the persecuted Artist, romanticizing his identity. Reader the eighties and nineties captured the "diabolical mysticism" of the writer that many have devalued the spirit of his work. Today, the presentation of the works of Bulgakov, even more than they do: our imagination isoseno numerous adaptations and productions, where, in fact, already there is not so much the Master, as his vision of the Directors. The author, who asked: "A writer?", has taken its rightful place among the writers of world importance. But his voice began to sound distant, because what happened is what Bulgakov had dreamed all his life: he has become a classic.
Johann Strauss: the sounds of a timeless waltz
Elena Butakova
Almost all the XIX century entertainment Europe was held under the sounds of an entrancing waltz. It seemed to beat two of the luminaries who created the Viennese waltz - Johann Strauss and Josef Lanner impossible. However, in the middle of the century they had to make room, to free up space on a musical Olympus another Strauss. The example of Johann Strauss the son - more proof that nature does not always rest on the children of prominent people. His talent and fame has far surpassed his father's, and he was awarded the title of "king of waltz".
Veronica Franco: the beauty of Venetian
Tatiana Vinnichenko
Courtesan and poetess: this and interesting? But her biography in a much greater extent is based on the legend than on the scarce archival material. And her poems remained in his era, and today the idea is that literary interest. But there is a city - ancient and vibrant, amazing, not like any other. The city with a female name and a female face. Veronica Franco is Venice, and to divide them it is impossible.
Space Odyssey of John Glenn
Julia Sheket
The typical American national hero at first glance it seems an invention of popular culture. Is life can be a Superman, that and battle enemies, and conquer the space provided, and to be a good family man and a patriot? But the man can undoubtedly and seriously apply all of those features, really lives: it's John Glenn, who gave the Americans no less proud than Gagarin - the Soviet people. The life of a famous astronaut - almost exemplary plot for a Hollywood movie. And considering what a long and rich life is, even for the series.
Mikhail Koltsov: brave new world
Michael Dubinyansky
Who can be considered as an influential journalist? The author, whose effervescent article reads the whole country? The ubiquitous reporter, traveling about the world? The founder of popular publications? People go to the highest government spheres? Performer special assignments in hot spots? Mikhail Koltsov could do everything from edit of "Light" and "Crocodile" to the reports from Turkey and Afghanistan, from feuilletons for the "Truth" secret operations in the warring Spain. And the legendary journalist of the Stalin era did something more: with the help of his pen created a new civilization, which had no parallel in history. However, ended this creative experiment is sad.
Alfred Hitchcock: man who knew about fear all
Jan Dubinyanskaya
"In America you call this man hitch. In France they call him sir Hitchcock..." So began his speech at the celebration on the occasion of awarding Hitchcock award "For lifetime achievement" the French Director Francois Truffaut. His book about the older colleague, written in the form of interview - a conversation between two true professionals and artists who understand each other perfectly. The most important thing for both of them - about the movie. But that night, around noisy Hollywood audience who is used to declare the old man Hitch banal eulogies, and for the eyes to gossip about his bad character, original jokes and funny oddities like fear of eggs. Of course, these people understood very little.
Expected