Смута, однажды случившись, стала матрицей русской истории. Каждый раз, когда потом наступало «междуцарствие», будь то 1917 или 1991 год. разрешение вопроса о новой власти сопровождалось таким же стихийным вовлечением в историю огромного числа людей, разрушением привычной картины мира, политическим разделением и ожесточением общества. Именно по этой причине Смутное время привлекает к себе неослабевающее внимание историков, писателей, публицистов, да и просто людей, размышляющих о судьбах Отечества.
Выбрав для своего рассказа три года, на которые пришелся пик политических потрясений первой русской Смуты, — с 1610 по 1612/13 год, — автор книги обратился к биографиям главных действующих лиц этого исторического отрезка. Каждая из биографий настолько необычна, что одно лишь беспристрастное изложение всего, что случилось с героем, может поспорить по занимательности сюжета с самым захватывающим авантюрным романом. Здесь и воеводы Первого ополчения Прокофий Петрович Ляпунов, Иван Мартынович Заруцкий и князь Дмитрий Тимофеевич Трубецкой, и организаторы следующего по времени нижегородского ополчения Кузьма Минин и князь Дмитрий Михайлович Пожарский, и подзабытые ныне исторические персонажи, без которых, однако, невозможно представить то время, — в частности, казанский дьяк Никанор Шульгин, ставший единоличным правителем и вершителем судеб громадного «Казанского царства».
Smuta, odnazhdy sluchivshis, stala matritsey russkoy istorii. Kazhdyy raz, kogda potom nastupalo mezhdutsarstvie, bud to 1917 ili 1991 god. razreshenie voprosa o novoy vlasti soprovozhdalos takim zhe stikhiynym vovlecheniem v istoriyu ogromnogo chisla lyudey, razrusheniem privychnoy kartiny mira, politicheskim razdeleniem i ozhestocheniem obshchestva. Imenno po etoy prichine Smutnoe vremya privlekaet k sebe neoslabevayushchee vnimanie istorikov, pisateley, publitsistov, da i prosto lyudey, razmyshlyayushchikh o sudbakh Otechestva. Vybrav dlya svoego rasskaza tri goda, na kotorye prishelsya pik politicheskikh potryaseniy pervoy russkoy Smuty, s 1610 po 1612/13 god, avtor knigi obratilsya k biografiyam glavnykh deystvuyushchikh lits etogo istoricheskogo otrezka. Kazhdaya iz biografiy nastolko neobychna, chto odno lish bespristrastnoe izlozhenie vsego, chto sluchilos s geroem, mozhet posporit po zanimatelnosti syuzheta s samym zakhvatyvayushchim avantyurnym romanom. Zdes i voevody Pervogo opolcheniya Prokofiy Petrovich Lyapunov, Ivan Martynovich Zarutskiy i knyaz Dmitriy Timofeevich Trubetskoy, i organizatory sleduyushchego po vremeni nizhegorodskogo opolcheniya Kuzma Minin i knyaz Dmitriy Mikhaylovich Pozharskiy, i podzabytye nyne istoricheskie personazhi, bez kotorykh, odnako, nevozmozhno predstavit to vremya, v chastnosti, kazanskiy dyak Nikanor SHulgin, stavshiy edinolichnym pravitelem i vershitelem sudeb gromadnogo Kazanskogo tsarstva.
Distemper, once sluchevskiy, was the matrix of Russian history. Every time then comes the "interregnum", whether in 1917 or 1991. resolution of the question of the new government was accompanied by the same natural inclusion in history large numbers of people, destruction of habitual picture of the world, political division and bitterness of society. It is for this reason the time of Troubles attracts attention of historians, writers, journalists, and just people speculating about the fate of the Fatherland.
Chose for his story of three years, which peaked during the political turmoil of the first Russian time of Troubles, in 1610 1612/13 year, the author turned to the biographies of the main protagonists of this historical period. Each of the biographies is so unusual that only an impartial statement of all that happened with the hero, can compete in the entertaining plot with the most exciting adventurous novel. Here the magistrates of the First militia Prokofy Petrovich Lyapunov, Ivan Martynovich Zarutsky and Prince Dmitry Timofeevich Trubetskoy, and the organizers of the next time of the Nizhny Novgorod militia Kuzma Minin and Prince Dmitry Pozharsky, and now half-forgotten historical figures, without which, however, it is impossible to imagine a time — in particular, of Kazan the clerk of Nicanor Shulgin, who became the sole ruler and Supreme arbiter of the enormous "Kazan Kingdom".
Expected