Натана Альтермана (1910 – 1970) можно по праву считать одним из лучших еврейских поэтов XX в.Настоящее издание представляет собой подборку стихов из знаменитой «Седьмой колонки» газеты «Давар» (в которой Альтерман в 1943 – 1967 гг. публиковал сатирические стихи на злобу дня). Каждое стихотворение предваряется развернутым примечанием, в котором воссоздается исторический фон, раскрываются побудительные мотивы написания.Составитель сборника, автор переводов и комментариев к ним — известный прозаик, поэт, драматург и переводчик Алекс Тарн.Сорок вошедших в книгу избранных стихотворений из «Седьмой колонки» принадлежат к жанру газетной актуалии и, конечно, отражают всего лишь одну из сторон многогранного поэтического таланта Альтермана. Есть ведь еще и замечательная лирика, и глубокая, пока еще не слишком понятая и потому недооцененная эпика, и мастерские баллады, и превосходные песенные тексты… Только вот поэзию нынче бессмысленно подавать на читательский стол в чистом виде – мало кто даже потянется за вилкой. Иное дело – в сопровождении гарнира, коим в данном случае являются комментарии и очерки по теме.О последнем (моих комментариях и очерках, задающих событийный фон каждой из сорока колонок) хочется сказать особо. Я не ставил своей задачей представить всеобъемлющее описание того или иного исторического момента, ставшего побудительным мотивом для написания той или иной альтермановской колонки. Всеобъемлющие описания – удел толстых монографий, да и те зачастую сомнительны с точки зрения исторической правды.Колонки писались Альтерманом для газеты – то есть были окружены сиюминутной публицистикой – временами субъективной, односторонней, пристрастной. Они и сами были таковыми – помимо и вне зависимости от высокого, нехарактерного для газеты поэтического качества – субъективными, пристрастными, страстными, не чурающимися насмешки, пафоса и слез. Поэтому не следует ждать равнодушной отстраненности и от моих комментариев и очерков: они видятся мне естественным продолжением тональности, заданной самим Натаном Альтерманом.И попутно, бонусом – еще одна причина для радости или даже надежды: возможность хотя бы немного рассеять густую мглу невежества, ложных стереотипов и назойливых мифов, которая клубится в головах многих российских (и не только) читателей под вывеской «Современная история Израиля». Сорок стихотворных колонок предоставляют отличную возможность хотя бы вкратце поговорить о самых разных вещах. О том, как виделась Катастрофа из Земли Израиля, о нелегальной алие, о роли и значении Советского Союза и Сталина для тогдашних израильтян, о Пальмахе и Войне за независимость, о тогдашних моральных дилеммах.Мне кажется, что именно такое (не буду врать: совершенно случайно найденное) сочетание стихов и истории делает книгу удачной, имеющей реальные шансы на читательский успех. Рифмы по отдельности сейчас почти не читают; история по отдельности интересна немногим – но «История, оперенная рифмой» вполне может взлететь – взлететь и влететь – в том числе и в ваше окно. — Алекс Тарн
Natana Altermana (1910 1970) mozhno po pravu schitat odnim iz luchshikh evreyskikh poetov XX v.Nastoyashchee izdanie predstavlyaet soboy podborku stikhov iz znamenitoy Sedmoy kolonki gazety Davar (v kotoroy Alterman v 1943 1967 gg. publikoval satiricheskie stikhi na zlobu dnya). Kazhdoe stikhotvorenie predvaryaetsya razvernutym primechaniem, v kotorom vossozdaetsya istoricheskiy fon, raskryvayutsya pobuditelnye motivy napisaniya.Sostavitel sbornika, avtor perevodov i kommentariev k nim izvestnyy prozaik, poet, dramaturg i perevodchik Aleks Tarn.Sorok voshedshikh v knigu izbrannykh stikhotvoreniy iz Sedmoy kolonki prinadlezhat k zhanru gazetnoy aktualii i, konechno, otrazhayut vsego lish odnu iz storon mnogogrannogo poeticheskogo talanta Altermana. Est ved eshche i zamechatelnaya lirika, i glubokaya, poka eshche ne slishkom ponyataya i potomu nedootsenennaya epika, i masterskie ballady, i prevoskhodnye pesennye teksty Tolko vot poeziyu nynche bessmyslenno podavat na chitatelskiy stol v chistom vide malo kto dazhe potyanetsya za vilkoy. Inoe delo v soprovozhdenii garnira, koim v dannom sluchae yavlyayutsya kommentarii i ocherki po teme.O poslednem (moikh kommentariyakh i ocherkakh, zadayushchikh sobytiynyy fon kazhdoy iz soroka kolonok) khochetsya skazat osobo. YA ne stavil svoey zadachey predstavit vseobemlyushchee opisanie togo ili inogo istoricheskogo momenta, stavshego pobuditelnym motivom dlya napisaniya toy ili inoy altermanovskoy kolonki. Vseobemlyushchie opisaniya udel tolstykh monografiy, da i te zachastuyu somnitelny s tochki zreniya istoricheskoy pravdy.Kolonki pisalis Altermanom dlya gazety to est byli okruzheny siyuminutnoy publitsistikoy vremenami subektivnoy, odnostoronney, pristrastnoy. Oni i sami byli takovymi pomimo i vne zavisimosti ot vysokogo, nekharakternogo dlya gazety poeticheskogo kachestva subektivnymi, pristrastnymi, strastnymi, ne churayushchimisya nasmeshki, pafosa i slez. Poetomu ne sleduet zhdat ravnodushnoy otstranennosti i ot moikh kommentariev i ocherkov: oni vidyatsya mne estestvennym prodolzheniem tonalnosti, zadannoy samim Natanom Altermanom.I poputno, bonusom eshche odna prichina dlya radosti ili dazhe nadezhdy: vozmozhnost khotya by nemnogo rasseyat gustuyu mglu nevezhestva, lozhnykh stereotipov i nazoylivykh mifov, kotoraya klubitsya v golovakh mnogikh rossiyskikh (i ne tolko) chitateley pod vyveskoy Sovremennaya istoriya Izrailya. Sorok stikhotvornykh kolonok predostavlyayut otlichnuyu vozmozhnost khotya by vkrattse pogovorit o samykh raznykh veshchakh. O tom, kak videlas Katastrofa iz Zemli Izrailya, o nelegalnoy alie, o roli i znachenii Sovetskogo Soyuza i Stalina dlya togdashnikh izrailtyan, o Palmakhe i Voyne za nezavisimost, o togdashnikh moralnykh dilemmakh.Mne kazhetsya, chto imenno takoe (ne budu vrat: sovershenno sluchayno naydennoe) sochetanie stikhov i istorii delaet knigu udachnoy, imeyushchey realnye shansy na chitatelskiy uspekh. Rifmy po otdelnosti seychas pochti ne chitayut; istoriya po otdelnosti interesna nemnogim no Istoriya, operennaya rifmoy vpolne mozhet vzletet vzletet i vletet v tom chisle i v vashe okno. Aleks Tarn
