Для недавней студентки, а с февраля 1942 года — фронтового переводчика Елены Каган город-мученик Ржев стал «судьбой, литературным именем, неизжитой бо¬лью». Из тогдашних записей на ходу, живых впечатлений, услышанного от солдат, от деревенских старух и детей, от пленных немцев, родилась повесть «Ближние подступы». «Ворошеный жар» — итог послевоенных размышлений: писательница Елена Ржевская постоянно возвращалась к тому опыту, к участи встреченных в ту пору людей. Она чутко реагировала на то, как «огосударствляется» память о войне, как выдавливаются из общественного поля не соответствующие официальному обряду попытки осмысления пережитого. Об этом свидетельствуют дополняющие сборник страницы дневника 1962 года (публикуются впервые), интервью и эссе.
Dlya nedavney studentki, a s fevralya 1942 goda frontovogo perevodchika Eleny Kagan gorod-muchenik Rzhev stal sudboy, literaturnym imenem, neizzhitoy bolyu. Iz togdashnikh zapisey na khodu, zhivykh vpechatleniy, uslyshannogo ot soldat, ot derevenskikh starukh i detey, ot plennykh nemtsev, rodilas povest Blizhnie podstupy. Voroshenyy zhar itog poslevoennykh razmyshleniy: pisatelnitsa Elena Rzhevskaya postoyanno vozvrashchalas k tomu opytu, k uchasti vstrechennykh v tu poru lyudey. Ona chutko reagirovala na to, kak ogosudarstvlyaetsya pamyat o voyne, kak vydavlivayutsya iz obshchestvennogo polya ne sootvetstvuyushchie ofitsialnomu obryadu popytki osmysleniya perezhitogo. Ob etom svidetelstvuyut dopolnyayushchie sbornik stranitsy dnevnika 1962 goda (publikuyutsya vpervye), intervyu i esse.
