Миром правят не деньги, а истории. О биткоине, который стоит тысячи долларов, потому что люди в него поверили. О компаниях-гигантах, которые «не могут» обанкротиться. О ценах на акции, которые «обязательно» обвалятся в следующем месяце.Роберт Шиллер первым обратил внимание на то, что экономические модели на базе вирусных историй — нарративы — получаются более точными. И получил за это Нобелевскую премию. Согласно его теории, благодаря изучению историй, подкрепленных верой людей и принимающих форму «информационной эпидемии», можно строить более точные прогнозы. Такие прогнозы способны подготовить человечество к экономическим потрясениям и уменьшить их потенциальный ущерб.Именно об этом и рассказано в «Нарративной экономике».Роберт Шиллер — американский экономист, профессор экономики Йельского университета, лауреат Нобелевской премии по экономике за 2013 год, автор бестселлеров New York Times.«[Шиллер] исследует, как субъективные представления общественности могут сформировать экономические тенденции... Разумная, долгожданная альтернатива деспотичному влиянию математических моделей экономики». — The Economist«Провокационно... Очень своевременно в нынешнюю эпоху одержимости социальными сетями. Потому что нарративы — как истинные, так и ложные — можно распространить по всему миру всего за пару кликов, оказав тем самым влияние не только на экономику, но, в конечном счете, на баланс геополитических сил». — МЭТТ ШИФРИН и АННА КОРРАДИ, Forbes«С идеей о том, что человеческое поведение может влиять на рынок, согласится большинство трейдеров... Однако в своей “Нарративной экономике” Шиллер подходит к данному вопросу намного шире и глубже, рассматривая то, как истории, которые мы рассказываем об окружающем нас мире, определяют наше поведение... Он утверждает, что экономисты должны анализировать в том числе и их, если хотят хоть как-то повысить качество собственных прогнозов таких масштабных событий, как рецессии, “пузыри” на рынках активов, и то, как люди будут на них реагировать». — РАНА ФОРУХАР, Financial Times
Mirom pravyat ne dengi, a istorii. O bitkoine, kotoryy stoit tysyachi dollarov, potomu chto lyudi v nego poverili. O kompaniyakh-gigantakh, kotorye ne mogut obankrotitsya. O tsenakh na aktsii, kotorye obyazatelno obvalyatsya v sleduyushchem mesyatse.Robert SHiller pervym obratil vnimanie na to, chto ekonomicheskie modeli na baze virusnykh istoriy narrativy poluchayutsya bolee tochnymi. I poluchil za eto Nobelevskuyu premiyu. Soglasno ego teorii, blagodarya izucheniyu istoriy, podkreplennykh veroy lyudey i prinimayushchikh formu informatsionnoy epidemii, mozhno stroit bolee tochnye prognozy. Takie prognozy sposobny podgotovit chelovechestvo k ekonomicheskim potryaseniyam i umenshit ikh potentsialnyy ushcherb.Imenno ob etom i rasskazano v Narrativnoy ekonomike.Robert SHiller amerikanskiy ekonomist, professor ekonomiki Yelskogo universiteta, laureat Nobelevskoy premii po ekonomike za 2013 god, avtor bestsellerov New York Times.[SHiller] issleduet, kak subektivnye predstavleniya obshchestvennosti mogut sformirovat ekonomicheskie tendentsii... Razumnaya, dolgozhdannaya alternativa despotichnomu vliyaniyu matematicheskikh modeley ekonomiki. The EconomistProvokatsionno... Ochen svoevremenno v nyneshnyuyu epokhu oderzhimosti sotsialnymi setyami. Potomu chto narrativy kak istinnye, tak i lozhnye mozhno rasprostranit po vsemu miru vsego za paru klikov, okazav tem samym vliyanie ne tolko na ekonomiku, no, v konechnom schete, na balans geopoliticheskikh sil. METT SHIFRIN i ANNA KORRADI, ForbesS ideey o tom, chto chelovecheskoe povedenie mozhet vliyat na rynok, soglasitsya bolshinstvo treyderov... Odnako v svoey Narrativnoy ekonomike SHiller podkhodit k dannomu voprosu namnogo shire i glubzhe, rassmatrivaya to, kak istorii, kotorye my rasskazyvaem ob okruzhayushchem nas mire, opredelyayut nashe povedenie... On utverzhdaet, chto ekonomisty dolzhny analizirovat v tom chisle i ikh, esli khotyat khot kak-to povysit kachestvo sobstvennykh prognozov takikh masshtabnykh sobytiy, kak retsessii, puzyri na rynkakh aktivov, i to, kak lyudi budut na nikh reagirovat. RANA FORUKHAR, Financial Times
