В книге «Птицы, искусство, жизнь: год наблюдений» Кио Маклир отправляется в орнитологическое путешествие по большому городу и на своем пути размышляет о природе творчества и поисках осмысленной жизни.Оказавшись в сложной жизненной ситуации, рассказчица открывает для себя мир «бёрдинга», наблюдений за птицами. С одной стороны, эссе, исследующее наши взаимоотношения с окружающей природой, с другой — откровенный опыт автофикшн, упражнение в искусстве приметливости и дневник наблюдений за собой. Птицы для Маклир становятся тем же, чем были грибы для Джона Кейджа, бабочки для Владимира Набокова или пчелы для Сильвии Плат — внешним толчком к внутреннему путешествию.На более глубинном уровне Маклир поднимает вопросы о том, как нас формируют и воспитывают наши параллельные увлечения, и как мы можем прийти к тому, чтобы бережно относиться не только к девственным природным местам в мире, но и к пятнистым городским пространствам, в которых мы живем.
V knige Ptitsy, iskusstvo, zhizn: god nablyudeniy Kio Maklir otpravlyaetsya v ornitologicheskoe puteshestvie po bolshomu gorodu i na svoem puti razmyshlyaet o prirode tvorchestva i poiskakh osmyslennoy zhizni.Okazavshis v slozhnoy zhiznennoy situatsii, rasskazchitsa otkryvaet dlya sebya mir byerdinga, nablyudeniy za ptitsami. S odnoy storony, esse, issleduyushchee nashi vzaimootnosheniya s okruzhayushchey prirodoy, s drugoy otkrovennyy opyt avtofikshn, uprazhnenie v iskusstve primetlivosti i dnevnik nablyudeniy za soboy. Ptitsy dlya Maklir stanovyatsya tem zhe, chem byli griby dlya Dzhona Keydzha, babochki dlya Vladimira Nabokova ili pchely dlya Silvii Plat vneshnim tolchkom k vnutrennemu puteshestviyu.Na bolee glubinnom urovne Maklir podnimaet voprosy o tom, kak nas formiruyut i vospityvayut nashi parallelnye uvlecheniya, i kak my mozhem priyti k tomu, chtoby berezhno otnositsya ne tolko k devstvennym prirodnym mestam v mire, no i k pyatnistym gorodskim prostranstvam, v kotorykh my zhivem.
