Оскар Уайльд – один из наиболее самобытных англоязычных писателей и одна из наиболее интересных фигур в культуре второй половины XIX века. Его блестящие парадоксы, вызывающее эстетство, упрямое и последовательное стремление не вписываться в усредненность общества, даже так называемой богемы, его искрометный юмор и тончайшая ирония, поразительная точность в оценке явлений и людей, даже его литературная и светская маска, все это в целом – явление исключительное в литературе и жизни XIX века. У этого эстетствующего актера жизненных подмостков был удивительный взгляд на искусство жить, искусство как таковое. В самых возвышенных полетах мысли он не терял иронии и самоиронии. Причем, эта ирония никогда не была злобным хихиканьем, желанием осмеять святое, нивелировать возвышенное. Это была попытка поставить перед обществом зеркало, в котором оно увидело бы себя без виньеток и мишуры, без масок, заставить людей отказаться от глобальной привычки к усреднению и осуждению всего того, что не отвечает их представлениям о мире, попытка раскрыть всю глубину общественного ханжества. Слово стало его главным оружием и в его умелой руке вернуло себе первоначальную божественную силу. Уайльд создал свой мир, прекрасный, удивительный, будоражащий. Он говорил с нами об искусстве и жизни, посредством своего творчества учил Искусству Жизни. И многие его уроки нам еще только предстоит усвоить.
Oskar Uayld odin iz naibolee samobytnykh angloyazychnykh pisateley i odna iz naibolee interesnykh figur v kulture vtoroy poloviny XIX veka. Ego blestyashchie paradoksy, vyzyvayushchee estetstvo, upryamoe i posledovatelnoe stremlenie ne vpisyvatsya v usrednennost obshchestva, dazhe tak nazyvaemoy bogemy, ego iskrometnyy yumor i tonchayshaya ironiya, porazitelnaya tochnost v otsenke yavleniy i lyudey, dazhe ego literaturnaya i svetskaya maska, vse eto v tselom yavlenie isklyuchitelnoe v literature i zhizni XIX veka. U etogo estetstvuyushchego aktera zhiznennykh podmostkov byl udivitelnyy vzglyad na iskusstvo zhit, iskusstvo kak takovoe. V samykh vozvyshennykh poletakh mysli on ne teryal ironii i samoironii. Prichem, eta ironiya nikogda ne byla zlobnym khikhikanem, zhelaniem osmeyat svyatoe, nivelirovat vozvyshennoe. Eto byla popytka postavit pered obshchestvom zerkalo, v kotorom ono uvidelo by sebya bez vinetok i mishury, bez masok, zastavit lyudey otkazatsya ot globalnoy privychki k usredneniyu i osuzhdeniyu vsego togo, chto ne otvechaet ikh predstavleniyam o mire, popytka raskryt vsyu glubinu obshchestvennogo khanzhestva. Slovo stalo ego glavnym oruzhiem i v ego umeloy ruke vernulo sebe pervonachalnuyu bozhestvennuyu silu. Uayld sozdal svoy mir, prekrasnyy, udivitelnyy, budorazhashchiy. On govoril s nami ob iskusstve i zhizni, posredstvom svoego tvorchestva uchil Iskusstvu ZHizni. I mnogie ego uroki nam eshche tolko predstoit usvoit.
