В этой книге Клара Мориц исследует транснациональное эмигрантское пространство, сложившееся вокруг Игоря Стравинского, Владимира Дукельского, Сергея Прокофьева, Николая Набокова и Артура Лурье в межвоенном Париже. Их музыка отражала конфликт между модернистским нарративом, требующим постоянных творческих инноваций, и нарративом изгнания, связанным с сохранением дореволюционной русской культуры. Представления о России и ее прошлом, характерные для эмигрантов, тои дело сталкивались во французской столице с совсем другим образом старой России, создававшимся в политической и культурной продукции, которую привозили в Париж из Советского союза. Другой проблемой эмигрантского композиторского сообщества было непропорционально большое влияние Стравинского: поддаваясь моде, диктуемой их знаменитым соотечественником, композиторы рисковали стать эпигонами; если же они оставались на прежних стилистических позициях, рисковали стать неактуальными.
V etoy knige Klara Morits issleduet transnatsionalnoe emigrantskoe prostranstvo, slozhivsheesya vokrug Igorya Stravinskogo, Vladimira Dukelskogo, Sergeya Prokofeva, Nikolaya Nabokova i Artura Lure v mezhvoennom Parizhe. Ikh muzyka otrazhala konflikt mezhdu modernistskim narrativom, trebuyushchim postoyannykh tvorcheskikh innovatsiy, i narrativom izgnaniya, svyazannym s sokhraneniem dorevolyutsionnoy russkoy kultury. Predstavleniya o Rossii i ee proshlom, kharakternye dlya emigrantov, toi delo stalkivalis vo frantsuzskoy stolitse s sovsem drugim obrazom staroy Rossii, sozdavavshimsya v politicheskoy i kulturnoy produktsii, kotoruyu privozili v Parizh iz Sovetskogo soyuza. Drugoy problemoy emigrantskogo kompozitorskogo soobshchestva bylo neproportsionalno bolshoe vliyanie Stravinskogo: poddavayas mode, diktuemoy ikh znamenitym sootechestvennikom, kompozitory riskovali stat epigonami; esli zhe oni ostavalis na prezhnikh stilisticheskikh pozitsiyakh, riskovali stat neaktualnymi.
