«У великого искусства ужасные манеры!» С первых строк этого драматичного повествования становится очевидно: знаменитый историк и популяризатор науки Саймон Шама не намерен примерять на себя роль авторитетного музейного гида, неспешно ведущего от шедевра к шедевру доверчивую группу жаждущих прикоснуться к прекрасному. А потому не надейтесь на легкую прогулку по музейным залам — вместо нее эксцентричный провожатый, ни секунды не помешкав на пороге, просто втолкнет вас в двери мастерской, где в этот самый момент является на свет одно из самых значимых произведений искусства. Возможно, перспектива стать свидетелем этого и лицом к лицу столкнуться с его создателем не тревожит вас заранее? Ну что ж, автор постарается это исправить. Решительно споря с теми, кто считает романтическими сказками истории о мятущихся гениях и мучительности акта творения, Саймон Шама бесстрашно рассуждает о мощи, которой невозможно противостоять, о непреодолимой жажде, о сокрушительной страсти — о преобразующей силе искусства, перед лицом которой оказываются бессильны и зритель, и сам творец.
U velikogo iskusstva uzhasnye manery! S pervykh strok etogo dramatichnogo povestvovaniya stanovitsya ochevidno: znamenityy istorik i populyarizator nauki Saymon SHama ne nameren primeryat na sebya rol avtoritetnogo muzeynogo gida, nespeshno vedushchego ot shedevra k shedevru doverchivuyu gruppu zhazhdushchikh prikosnutsya k prekrasnomu. A potomu ne nadeytes na legkuyu progulku po muzeynym zalam vmesto nee ekstsentrichnyy provozhatyy, ni sekundy ne pomeshkav na poroge, prosto vtolknet vas v dveri masterskoy, gde v etot samyy moment yavlyaetsya na svet odno iz samykh znachimykh proizvedeniy iskusstva. Vozmozhno, perspektiva stat svidetelem etogo i litsom k litsu stolknutsya s ego sozdatelem ne trevozhit vas zaranee? Nu chto zh, avtor postaraetsya eto ispravit. Reshitelno sporya s temi, kto schitaet romanticheskimi skazkami istorii o myatushchikhsya geniyakh i muchitelnosti akta tvoreniya, Saymon SHama besstrashno rassuzhdaet o moshchi, kotoroy nevozmozhno protivostoyat, o nepreodolimoy zhazhde, o sokrushitelnoy strasti o preobrazuyushchey sile iskusstva, pered litsom kotoroy okazyvayutsya bessilny i zritel, i sam tvorets.
