В основу книги положена извечная связь между литературой и историей. Временные границы исследования охватывают период с 1917 по 1937 год — момент кризиса русской культуры в целом и литературной культуры в частности. В центре внимания автора оказывается творчество Владислава Ходасевича, Юрия Тынянова и Михаила Булгакова, которые обращались к жанру биографии в поиске «героя своего времени», создавая художественные произведения, литературные биографии и пьесы. Их героями становились А. С. Пушкин, А. С. Грибоедов, Г. Р. Державин и Ж.-Б. Мольер. А.Бринтлингер усматривает в обращении к жанру биографии, характерному для всей европейской, а не только русской литературы этого периода, попытку осмыслить свое прошлое и через него настоящее, понять своих литературных предшественников и самих себя как писателей, а также потребность читателя того времени в образцах для построения собственной жизни. Раскол в русской культуре между теми, кто остался в Советской России, и теми, кто стал частью обширной диаспоры, создает увлекательную возможность исследовать роль биографии в эту непростую эпоху.
V osnovu knigi polozhena izvechnaya svyaz mezhdu literaturoy i istoriey. Vremennye granitsy issledovaniya okhvatyvayut period s 1917 po 1937 god moment krizisa russkoy kultury v tselom i literaturnoy kultury v chastnosti. V tsentre vnimaniya avtora okazyvaetsya tvorchestvo Vladislava KHodasevicha, YUriya Tynyanova i Mikhaila Bulgakova, kotorye obrashchalis k zhanru biografii v poiske geroya svoego vremeni, sozdavaya khudozhestvennye proizvedeniya, literaturnye biografii i pesy. Ikh geroyami stanovilis A. S. Pushkin, A. S. Griboedov, G. R. Derzhavin i ZH.-B. Moler. A.Brintlinger usmatrivaet v obrashchenii k zhanru biografii, kharakternomu dlya vsey evropeyskoy, a ne tolko russkoy literatury etogo perioda, popytku osmyslit svoe proshloe i cherez nego nastoyashchee, ponyat svoikh literaturnykh predshestvennikov i samikh sebya kak pisateley, a takzhe potrebnost chitatelya togo vremeni v obraztsakh dlya postroeniya sobstvennoy zhizni. Raskol v russkoy kulture mezhdu temi, kto ostalsya v Sovetskoy Rossii, i temi, kto stal chastyu obshirnoy diaspory, sozdaet uvlekatelnuyu vozmozhnost issledovat rol biografii v etu neprostuyu epokhu.
