В этой книге, которая по замыслу Юбера Дамиша должна была послужить теоретическим преддверием к созданию новой, материалистической истории живописи, облако не подвергается иконографическому исследованию в качестве атрибута и даже не становится предметом теории, обозначенной в названии. Как не самый главный, не самый заметный, однако непременный элемент системы классической западноевропейской живописи, облако предоставляет ключ к постижению этой системы в ее закрытости, в ее заведомой ограниченности, с точки зрения которой становятся объяснимее как самые прославленные ее достижения, так и механизмы ее неумолимо конечной истории.
V etoy knige, kotoraya po zamyslu YUbera Damisha dolzhna byla posluzhit teoreticheskim preddveriem k sozdaniyu novoy, materialisticheskoy istorii zhivopisi, oblako ne podvergaetsya ikonograficheskomu issledovaniyu v kachestve atributa i dazhe ne stanovitsya predmetom teorii, oboznachennoy v nazvanii. Kak ne samyy glavnyy, ne samyy zametnyy, odnako nepremennyy element sistemy klassicheskoy zapadnoevropeyskoy zhivopisi, oblako predostavlyaet klyuch k postizheniyu etoy sistemy v ee zakrytosti, v ee zavedomoy ogranichennosti, s tochki zreniya kotoroy stanovyatsya obyasnimee kak samye proslavlennye ee dostizheniya, tak i mekhanizmy ee neumolimo konechnoy istorii.
In this book, which is conceived by Hubert Damish was to serve as a theoretical prelude to the creation of a new, materialist of the history of painting, the cloud is not exposed to the iconographic research, as an attribute, and even becomes the subject of the theory indicated in the title. As not the most important, not the most noticeable, however, is an indispensable element of the system of the classic Western European paintings, the cloud provides the key to understanding this system in her closeness, in her deliberate limitations, terms which become obyasnila as the most famous of her achievements and the mechanisms of its inexorable end of the story.
