В этой книге скандального писателя вы не найдете ни одного скандального текста!
Перед вами пять коротких рассказов, вполне типичных для Сорокина. Секретный физик лежит на жене и размышляет об уничтожении североамериканских побережий с помощью рукотворных цунами; колхозники косят луг, а завтра война; дети, бабки, бизнесмены и педерасты душат друг друга и видят постапокалиптические картинки; пенсионер-ветеран пишет неграмотное письмо семье с настойчивой просьбой его не убивать, потому что сам скоро помрет; подробное описание советской кухни во всей ее красе и убогости — сюжеты просты, исполнение великолепно, смысл неясен. Последнее, впрочем, для Сорокина вообще характерно, ибо, став писателем, он остался художником, только рисует теперь буковками, а картину словами разве перескажешь?
В выражении чувств Сорокин по-прежнему свободен: то макнет кисть в фольклорные сельские будни, а то и вантузом вооружится.
V etoy knige skandalnogo pisatelya vy ne naydete ni odnogo skandalnogo teksta! Pered vami pyat korotkikh rasskazov, vpolne tipichnykh dlya Sorokina. Sekretnyy fizik lezhit na zhene i razmyshlyaet ob unichtozhenii severoamerikanskikh poberezhiy s pomoshchyu rukotvornykh tsunami; kolkhozniki kosyat lug, a zavtra voyna; deti, babki, biznesmeny i pederasty dushat drug druga i vidyat postapokalipticheskie kartinki; pensioner-veteran pishet negramotnoe pismo seme s nastoychivoy prosboy ego ne ubivat, potomu chto sam skoro pomret; podrobnoe opisanie sovetskoy kukhni vo vsey ee krase i ubogosti syuzhety prosty, ispolnenie velikolepno, smysl neyasen. Poslednee, vprochem, dlya Sorokina voobshche kharakterno, ibo, stav pisatelem, on ostalsya khudozhnikom, tolko risuet teper bukovkami, a kartinu slovami razve pereskazhesh? V vyrazhenii chuvstv Sorokin po-prezhnemu svoboden: to maknet kist v folklornye selskie budni, a to i vantuzom vooruzhitsya.
In this book, scandalous writer you will not find any controversial lyrics!
Before you are five short stories, quite typical for Sorokin. Secret physicist lying on his wife and thinks about the destruction the North American coasts with a man-made tsunami; the farmers mow the meadow, and tomorrow the war; kids, grandmas, businessmen and homosexuals strangle each other and I see post-apocalyptic pictures; the retired veteran is illiterate writes a letter to the family with the urgent request not to kill him, because he will soon die; a detailed description of Soviet cuisine in all its glory and misery — stories is simple, performance is great, the meaning is unclear. The latter, however, for Sorokin, is generally characteristic for becoming a writer, he was an artist, only now draws letters, and picture words is retell?
In the expression of feelings Sorokin still free: that dunk the brush in the folklore of rural life, as the plunger arm themselves.
Expected