"Духи для роботов и манекенов" - второй сборник прозы Александра Чанцева, литературоведа-япониста, критика, эссеиста, лауреата Премии Андрея Белого.Сотканное из рассказов, сказок, антиутопий, снов, поэзии и публицистики, повествование словно балансирует между личным дневником, метафизической хроникой и жанром максим. Фрагментарность и афористичность, нередко встречающиеся в экспериментальных текстах и грозящие недосказанностью, в книге Чанцева обретают, однако, и другие, прямо противоположные свойства - неожиданные парадоксальность и глубину, роднящие их с японскими коанами и хайку. В результате постмодернистская поэтика будто перерастает саму себя: за странной манерой письма, наследующей Эмилю Чорану, Эрнсту Юнгеру, Владимиру Казакову и Борису Останину, открывается нечто помимо пересекающихся кодов и дискурсов-тревожная и тревожащая тайна, которая есть "не то, о чем молчат, а то, что не выговаривается".
"Dukhi dlya robotov i manekenov" - vtoroy sbornik prozy Aleksandra CHantseva, literaturoveda-yaponista, kritika, esseista, laureata Premii Andreya Belogo.Sotkannoe iz rasskazov, skazok, antiutopiy, snov, poezii i publitsistiki, povestvovanie slovno balansiruet mezhdu lichnym dnevnikom, metafizicheskoy khronikoy i zhanrom maksim. Fragmentarnost i aforistichnost, neredko vstrechayushchiesya v eksperimentalnykh tekstakh i grozyashchie nedoskazannostyu, v knige CHantseva obretayut, odnako, i drugie, pryamo protivopolozhnye svoystva - neozhidannye paradoksalnost i glubinu, rodnyashchie ikh s yaponskimi koanami i khayku. V rezultate postmodernistskaya poetika budto pererastaet samu sebya: za strannoy maneroy pisma, nasleduyushchey Emilyu CHoranu, Ernstu YUngeru, Vladimiru Kazakovu i Borisu Ostaninu, otkryvaetsya nechto pomimo peresekayushchikhsya kodov i diskursov-trevozhnaya i trevozhashchaya tayna, kotoraya est "ne to, o chem molchat, a to, chto ne vygovarivaetsya".
