Название «В сторону Свифта» не принадлежит Владимиру Муравьеву (1939-2001), оно предложено публикаторами. Хотя на самом деле этот том, объединивший под одной обложкой две книги, написанные на рубеже 60-70-х гг., можно было бы назвать «Диалог со Свифтом». Диалог, который ведет со знаменитым, в равной степени прославленным и проклятым англо-ирландским писателем-философом Джонатаном Свифтом (1667-1745) тридцатилетний московский филолог-интеллектуал. Один начинает – другой подхватывает. Нет разницы в возрасте, нет расстояния во времени и пространстве. Читается – словно увлекательный, сегодня написанный роман. Не потому, что "актуальный" – а потому, что умные люди, которые так редки, актуальны во все времена.Автор цитирует, как сам он пишет, «не особенно скромное прорицание Свифта» относительно будущей судьбы «Путешествий Гулливера»: «Книга проживет столько же, сколько наш язык, ибо ценность ее не зависит от преходящих обычаев мышления и речи, а состоит в ряде наблюдений над несовершенством, безрассудством и пороками рода человеческого». Слова эти вполне приложимы и к книге Владимира Муравьева тоже. Недаром он мог позволить себе вести диалог со Свифтом – на равных. Имел право.
Nazvanie V storonu Svifta ne prinadlezhit Vladimiru Muravevu (1939-2001), ono predlozheno publikatorami. KHotya na samom dele etot tom, obedinivshiy pod odnoy oblozhkoy dve knigi, napisannye na rubezhe 60-70-kh gg., mozhno bylo by nazvat Dialog so Sviftom. Dialog, kotoryy vedet so znamenitym, v ravnoy stepeni proslavlennym i proklyatym anglo-irlandskim pisatelem-filosofom Dzhonatanom Sviftom (1667-1745) tridtsatiletniy moskovskiy filolog-intellektual. Odin nachinaet drugoy podkhvatyvaet. Net raznitsy v vozraste, net rasstoyaniya vo vremeni i prostranstve. CHitaetsya slovno uvlekatelnyy, segodnya napisannyy roman. Ne potomu, chto "aktualnyy" a potomu, chto umnye lyudi, kotorye tak redki, aktualny vo vse vremena.Avtor tsitiruet, kak sam on pishet, ne osobenno skromnoe proritsanie Svifta otnositelno budushchey sudby Puteshestviy Gullivera: Kniga prozhivet stolko zhe, skolko nash yazyk, ibo tsennost ee ne zavisit ot prekhodyashchikh obychaev myshleniya i rechi, a sostoit v ryade nablyudeniy nad nesovershenstvom, bezrassudstvom i porokami roda chelovecheskogo. Slova eti vpolne prilozhimy i k knige Vladimira Muraveva tozhe. Nedarom on mog pozvolit sebe vesti dialog so Sviftom na ravnykh. Imel pravo.
