Так случилось, что при произнесении слова «реституция» мы смущенно розовеем и сразу же начинаем неловко оправдываться. Вопрос этот достаточно сложный, но занимать все время позу оправдывающейся стороны не слишком продуктивно, да и исторически вряд ли оправданно.
Документальные очерки книги посвящены утраченным в годы Второй мировой войны историко-культурным ценностям и проблеме их возвращения на родину. В своей научно-поисковой работе автор широко использует ранее неизвестные архивные материалы, в частности документы Оперативного штаба «Рейхсляйтер Розенберг».
Книга рассчитана как на специалистов-историков, так и на широкий круг читателей.
Tak sluchilos, chto pri proiznesenii slova restitutsiya my smushchenno rozoveem i srazu zhe nachinaem nelovko opravdyvatsya. Vopros etot dostatochno slozhnyy, no zanimat vse vremya pozu opravdyvayushcheysya storony ne slishkom produktivno, da i istoricheski vryad li opravdanno. Dokumentalnye ocherki knigi posvyashcheny utrachennym v gody Vtoroy mirovoy voyny istoriko-kulturnym tsennostyam i probleme ikh vozvrashcheniya na rodinu. V svoey nauchno-poiskovoy rabote avtor shiroko ispolzuet ranee neizvestnye arkhivnye materialy, v chastnosti dokumenty Operativnogo shtaba Reykhslyayter Rozenberg. Kniga rasschitana kak na spetsialistov-istorikov, tak i na shirokiy krug chitateley.
It so happened that in the word "restitution," we shyly turn pink and just start to awkwardly justify. This question is quite complicated, but take all the time a position justifies the sides are not too productive, and historically hardly justifiable.
Documentary essays are devoted lost during the Second world war, historical-cultural values and the issue of their return home. In his scientific-search work, the author uses previously unknown archival materials, particularly the documents of the Operational headquarters of "Reichsleiter Rosenberg".
The book is intended for specialists-historians, and a wide range of readers.
