Андрею тринадцать, и в школе его называют сыном зомбачки, ведь он полгода врал, что его мать жива, хотя она умерла. У него тяжелые отношения с отцом и мачехой, поэтому мачеха решает избавиться от мальчика, отправив в армию. Поначалу присутствие там ребенка кажется странным и неестественным. Но скоро выясняется, что среди его сослуживцев немало гораздо более странных людей.Иногда, думая об этом, да и обо всех прочих потерях, Андрей приходил к неожиданному выводу: а что, если и не потери это никакие, а кражи? Кто-то необъятный, а потому незаметный и не то чтобы очень добрый просто крадет то, что больше всего нам нужно. А потом наблюдает и смеется. Или не смеется, потому что не умеет.Роман Аси Демишкевич, написанный в традициях русской волшебной сказки, одновременно утверждает и разрушает сказочный канон. Перед читателем разворачивается картина, в которой архетипы и фольклорные персонажи обретают новое, пугающе злободневное воплощение.Он попытался представить, что бы ему сейчас сказала мать. Пожалела бы она его? И как именно? Он уже несколько лет жалел себя от ее имени, говорил с собой ласковым голосом и гладил невидимой рукой по голове. Раньше Андрей любил это делать, лежа в теплой постели, под крышей и за стенами, пусть и не очень толстыми. Вот только жалеть себя, лежа в чистом поле между ворами и покойниками, было как-то глупо. Жалость тут уже не поможет, особенно к себе.
Andreyu trinadtsat, i v shkole ego nazyvayut synom zombachki, ved on polgoda vral, chto ego mat zhiva, khotya ona umerla. U nego tyazhelye otnosheniya s ottsom i machekhoy, poetomu machekha reshaet izbavitsya ot malchika, otpraviv v armiyu. Ponachalu prisutstvie tam rebenka kazhetsya strannym i neestestvennym. No skoro vyyasnyaetsya, chto sredi ego sosluzhivtsev nemalo gorazdo bolee strannykh lyudey.Inogda, dumaya ob etom, da i obo vsekh prochikh poteryakh, Andrei prikhodil k neozhidannomu vyvodu: a chto, esli i ne poteri eto nikakie, a krazhi? Kto-to neobyatnyi, a potomu nezametnyi i ne to chtoby ochen dobryi prosto kradet to, chto bolshe vsego nam nuzhno. A potom nablyudaet i smeetsya. Ili ne smeetsya, potomu chto ne umeet.Roman Asi Demishkevich, napisannyy v traditsiyakh russkoy volshebnoy skazki, odnovremenno utverzhdaet i razrushaet skazochnyy kanon. Pered chitatelem razvorachivaetsya kartina, v kotoroy arkhetipy i folklornye personazhi obretayut novoe, pugayushche zlobodnevnoe voploshchenie.On popytalsya predstavit, chto by emu seichas skazala mat. Pozhalela by ona ego? I kak imenno? On uzhe neskolko let zhalel sebya ot ee imeni, govoril s soboi laskovym golosom i gladil nevidimoi rukoi po golove. Ranshe Andrei lyubil eto delat, lezha v teploi posteli, pod kryshei i za stenami, pust i ne ochen tolstymi. Vot tolko zhalet sebya, lezha v chistom pole mezhdu vorami i pokoinikami, bylo kak-to glupo. ZHalost tut uzhe ne pomozhet, osobenno k sebe.
