"Сезон отравленных плодов" — новый роман Веры Богдановой, писателя, переводчика, литературного обозревателя, автора книги "Павел Чжан и прочие речные твари" (шорт-лист премии "Национальный бестселлер").С ранних лет Жене говорили, что она должна быть хорошей: выучиться на переводчика, выйти замуж, родить детей. Теперь ей под тридцать, ни мужа, ни детей — только проблемы с алкоголем и непреодолимая тяга к двоюродному брату.Даша, как ее мать, не умеет выбирать мужчин. Она ищет похожих на отца, пьющих кухонных боксеров, и выходит замуж за одного из них.Илья боится не быть настоящим мужчиной. Зарабатывать нужно лучше, любить семью — больше, да только смысл исчез и жизнь превратилась в день сурка."Сезон отравленных плодов" — о поколении современных тридцатилетних, выросших в хаосе девяностых и терактах нулевых. Герои романа боятся жить своей жизнью, да и можно ли обрести счастье, когда мир вокруг взрывается и горит?Это как "Ада" Набокова, заброшенная в боль и хтонь девяностых и ранних нулевых — бабушкина дача, семейная сага, чужие дворы, родная кровь; теперь это все уже не экзотика и не чернуха, мы выжили, выросли и говорим о том, как это — быть странной девочкой в странное время. Аккуратно и бережно разматывая, как окровавленные бинты, травмы и судьбы персонажей, Богданова не заставляет их страдать для развлечения гипотетического читателя — наоборот, ищет способы всех спасти. И находит — даже для тех, кого спасти невозможно.ТАТЬЯНА ЗАМИРОВСКАЯ"Сезон отравленных плодов" — роман о жестокости и молчании. Героини Веры Богдановой живут в мире, где насилие — это норма, а свобода невозможна. Настоящее оказалось в плену у прошлого, о котором нельзя говорить.ОЛЬГА БРЕЙНИНГЕРПервое, что хочется сделать после прочтения этой книги, — объявить ее романом поколения. Девяностые, нулевые, бедность и потребление, советская и постсоветская патриархальность и домашнее насилие, новости о терроре и поднимающийся национализм как фон, подавленная сексуальность и освобождение от запретов — и все эти контексты при прекрасно прописанном сюжете.МАКСИМ МАМЛЫГА
"Sezon otravlennykh plodov" novyy roman Very Bogdanovoy, pisatelya, perevodchika, literaturnogo obozrevatelya, avtora knigi "Pavel CHzhan i prochie rechnye tvari" (short-list premii "Natsionalnyy bestseller").S rannikh let ZHene govorili, chto ona dolzhna byt khoroshey: vyuchitsya na perevodchika, vyyti zamuzh, rodit detey. Teper ey pod tridtsat, ni muzha, ni detey tolko problemy s alkogolem i nepreodolimaya tyaga k dvoyurodnomu bratu.Dasha, kak ee mat, ne umeet vybirat muzhchin. Ona ishchet pokhozhikh na ottsa, pyushchikh kukhonnykh bokserov, i vykhodit zamuzh za odnogo iz nikh.Ilya boitsya ne byt nastoyashchim muzhchinoy. Zarabatyvat nuzhno luchshe, lyubit semyu bolshe, da tolko smysl ischez i zhizn prevratilas v den surka."Sezon otravlennykh plodov" o pokolenii sovremennykh tridtsatiletnikh, vyrosshikh v khaose devyanostykh i teraktakh nulevykh. Geroi romana boyatsya zhit svoey zhiznyu, da i mozhno li obresti schaste, kogda mir vokrug vzryvaetsya i gorit?Eto kak "Ada" Nabokova, zabroshennaya v bol i khton devyanostykh i rannikh nulevykh babushkina dacha, semeynaya saga, chuzhie dvory, rodnaya krov; teper eto vse uzhe ne ekzotika i ne chernukha, my vyzhili, vyrosli i govorim o tom, kak eto byt strannoy devochkoy v strannoe vremya. Akkuratno i berezhno razmatyvaya, kak okrovavlennye binty, travmy i sudby personazhey, Bogdanova ne zastavlyaet ikh stradat dlya razvlecheniya gipoteticheskogo chitatelya naoborot, ishchet sposoby vsekh spasti. I nakhodit dazhe dlya tekh, kogo spasti nevozmozhno.TATYANA ZAMIROVSKAYA"Sezon otravlennykh plodov" roman o zhestokosti i molchanii. Geroini Very Bogdanovoi zhivut v mire, gde nasilie eto norma, a svoboda nevozmozhna. Nastoyashchee okazalos v plenu u proshlogo, o kotorom nelzya govorit.OLGA BREYNINGERPervoe, chto khochetsya sdelat posle prochteniya etoy knigi, obyavit ee romanom pokoleniya. Devyanostye, nulevye, bednost i potreblenie, sovetskaya i postsovetskaya patriarkhalnost i domashnee nasilie, novosti o terrore i podnimayushchiysya natsionalizm kak fon, podavlennaya seksualnost i osvobozhdenie ot zapretov i vse eti konteksty pri prekrasno propisannom syuzhete.MAKSIM MAMLYGA
