Леонид Никитинский полагает, что журналистика и литература очень разные профессии, а "писатель" - тот, кто может заработать этим на жизнь. На самом деле и в жизни, и в книгах (а в издательстве "Время" ранее вышла его книга "Белая карета") он перемешивает журналистику и литературу в разных пропорциях. Рассказ "Карантин", как пишет автор, "полностью выдуман". Но о жизни и нравах Конституционного суда он расскажет не меньше, чем качественный газетный репортаж. А вообще-то и больше. Опубликованный "Новой газетой", он сразу же вызвал одобрение одних и возмущение других. Только вот в "не- правде жизни" автора никто не обвинил. Повесть "Алиби" - гротеск, фантасмагория. Но мы что, не читали в Сети про членов местных избиркомов, вылезающих из участков по пожарной лестнице с пачкой фальшивых бюллетеней в зубах? Пожалуй, в "Зале ожидания" писателя Никитинского больше, чем журналиста. Это тот случай, о котором он сам пишет так: герои родились в голове у автора, "а дальше они все бегают уже сами по себе, и надо за ними только внимательно следить". За героями Леонида Никитинского следить увлекательно и тревожно - очень уж они непредсказуемые. Зато книги про них получаются "умные, человечные и нежные" - определение Людмилы Улицкой.
Leonid Nikitinskiy polagaet, chto zhurnalistika i literatura ochen raznye professii, a "pisatel" - tot, kto mozhet zarabotat etim na zhizn. Na samom dele i v zhizni, i v knigakh (a v izdatelstve "Vremya" ranee vyshla ego kniga "Belaya kareta") on peremeshivaet zhurnalistiku i literaturu v raznykh proportsiyakh. Rasskaz "Karantin", kak pishet avtor, "polnostyu vyduman". No o zhizni i nravakh Konstitutsionnogo suda on rasskazhet ne menshe, chem kachestvennyy gazetnyy reportazh. A voobshche-to i bolshe. Opublikovannyy "Novoy gazetoy", on srazu zhe vyzval odobrenie odnikh i vozmushchenie drugikh. Tolko vot v "ne- pravde zhizni" avtora nikto ne obvinil. Povest "Alibi" - grotesk, fantasmagoriya. No my chto, ne chitali v Seti pro chlenov mestnykh izbirkomov, vylezayushchikh iz uchastkov po pozharnoy lestnitse s pachkoy falshivykh byulleteney v zubakh? Pozhaluy, v "Zale ozhidaniya" pisatelya Nikitinskogo bolshe, chem zhurnalista. Eto tot sluchay, o kotorom on sam pishet tak: geroi rodilis v golove u avtora, "a dalshe oni vse begayut uzhe sami po sebe, i nado za nimi tolko vnimatelno sledit". Za geroyami Leonida Nikitinskogo sledit uvlekatelno i trevozhno - ochen uzh oni nepredskazuemye. Zato knigi pro nikh poluchayutsya "umnye, chelovechnye i nezhnye" - opredelenie Lyudmily Ulitskoy.
