О пугачевском восстании знают все и в то же время не знает никто. Вроде бы, события известны, версий - множество, но в том-то и беда: ни одно объяснение не объясняет всей истории бунта.
В XVIII веке российская власть расценила пугачевщину как криминал. Дело это было признано позорным, а потому предано забвению.
С подачи Пушкина к бунту отнеслись внимательнее. Стало ясно, что народ восстал не за выгоду. XIX век счел пугачевщину войной черни против знати.
XX столетие упростило ситуацию в угоду вульгарному марксизму. Для советских историков пугачевщина стала крестьянской войной, то есть борьбой эксплуатируемых с эксплуататорами. Однако исследователи так до сих пор и не добрались до сути.
XXI век потащил в интернет-форумы скороспелые доктрины, в которых глобализм причудливо сливается с конспирологией. Дескать, пугачевщина - одна из фаз вечной борьбы Леса и Степи, Европы и Азии, колоний и метрополии… Можно, конечно, свести пугачевщину к любому историческому тренду, но не найден тренд, из которого обязательно выводилась бы пугачевщина.
Еще не опробованный ключ к амбарному замку пугачевщины - это сама Россия. Автор, рассматривая историческое событие с учетом территориальных особенностей, дает читателю уникальную возможность по-новому и по-настоящему не только увидеть русский бунт, но и прочувствовать его.
O pugachevskom vosstanii znayut vse i v to zhe vremya ne znaet nikto. Vrode by, sobytiya izvestny, versiy - mnozhestvo, no v tom-to i beda: ni odno obyasnenie ne obyasnyaet vsey istorii bunta. V XVIII veke rossiyskaya vlast rastsenila pugachevshchinu kak kriminal. Delo eto bylo priznano pozornym, a potomu predano zabveniyu. S podachi Pushkina k buntu otneslis vnimatelnee. Stalo yasno, chto narod vosstal ne za vygodu. XIX vek schel pugachevshchinu voynoy cherni protiv znati. XX stoletie uprostilo situatsiyu v ugodu vulgarnomu marksizmu. Dlya sovetskikh istorikov pugachevshchina stala krestyanskoy voynoy, to est borboy ekspluatiruemykh s ekspluatatorami. Odnako issledovateli tak do sikh por i ne dobralis do suti. XXI vek potashchil v internet-forumy skorospelye doktriny, v kotorykh globalizm prichudlivo slivaetsya s konspirologiey. Deskat, pugachevshchina - odna iz faz vechnoy borby Lesa i Stepi, Evropy i Azii, koloniy i metropolii Mozhno, konechno, svesti pugachevshchinu k lyubomu istoricheskomu trendu, no ne nayden trend, iz kotorogo obyazatelno vyvodilas by pugachevshchina. Eshche ne oprobovannyy klyuch k ambarnomu zamku pugachevshchiny - eto sama Rossiya. Avtor, rassmatrivaya istoricheskoe sobytie s uchetom territorialnykh osobennostey, daet chitatelyu unikalnuyu vozmozhnost po-novomu i po-nastoyashchemu ne tolko uvidet russkiy bunt, no i prochuvstvovat ego.
About the Pugachev uprising they know everything and at the same time, nobody knows. Like, the events are known, the versions are many, but the fact of the trouble: none explanation does not explain the whole story of the rebellion.
In the XVIII century the Russian government regarded Pugachev as a crime. It was considered shameful, and therefore forgotten.
With the filing of Pushkin's revolt was treated carefully. It became clear that the people turned for profit. XIX century considered the Pugachev war of the mob against the nobility.
The twentieth century has simplified the situation for the sake of vulgar Marxism. For Soviet historians the Pugachev was a peasant war, i.e. the struggle of the exploited with the exploiters. However, researchers have still not got to the bottom.
XXI century dragged in online forums precocious doctrine, in which the globalism bizarre merges with conspiracy. Allegedly, the Pugachev - one of the phases of the eternal struggle of the Forest and Steppe of Europe and Asia, of the colonies and the mother country... you Can, of course, to reduce Pugachev to any historical trend, but the trend was not found, which definitely would be inferred pugachevshchina.
Haven't tested the key to the granary castle Pugachev is Russia itself. The author, considering historical event into account regional differences, gives the reader a unique opportunity and truly not only to see the Russian revolt, but also to feel it.
Expected