Бабушка Льва спешно возвращается из Франции в Россию, обрывает все связи с родными и никогда не упоминает о муже. Семья Киры прячет фотографии ее тети от посторонних глаз, а Надежда не рассказывает об отце-священнике даже детям. За всем этим — раскулачивание, ссылки, дело врачей и, как ни странно, любовь, которая оказывается страшнее войны и смерти. Роман становится больше чем семейной сагой, поскольку охватывает историю сразу нескольких семей, объединенных узами брака, изменами и трагедиями XX века.Да, они жили тогда забавной коллективной жизнью, «общага в овраге». Из-за нехватки квартир в Академгородке студенческое общежитие, построенное в большом овраге, передали молодым семьям, конечно, временно, пока не достроится новый жилой комплекс. Получилось по-своему замечательно — по вечерам собирались в холле на этаже, играли на гитаре, пели, строили грандиозные планы. «Понимаешь, это странно, очень странно, но такой уж я законченный чудак...» Заодно по очереди смотрели за детьми, все были молоды и полны надежд.Обложка с клапанами с перфорацией на одном клапане (отрывная закладка).Обидно, друг мой, согласен. Обидно и несправедливо потерять учителей, родной город, родных людей. Но кто вам сказал, что в мире вообще существует справедливость? Нет, дорогой коллега! Ни справедливости, ни гуманности, ни нравственности. Есть только труд и удача. И удачи вам, мой дорогой, досталось с лихвой!Для читательниц семейных саг, психологических романов и тонкой женской прозы.
Babushka Lva speshno vozvrashchaetsya iz Frantsii v Rossiyu, obryvaet vse svyazi s rodnymi i nikogda ne upominaet o muzhe. Semya Kiry pryachet fotografii ee teti ot postoronnikh glaz, a Nadezhda ne rasskazyvaet ob ottse-svyashchennike dazhe detyam. Za vsem etim raskulachivanie, ssylki, delo vrachey i, kak ni stranno, lyubov, kotoraya okazyvaetsya strashnee voyny i smerti. Roman stanovitsya bolshe chem semeynoy sagoy, poskolku okhvatyvaet istoriyu srazu neskolkikh semey, obedinennykh uzami braka, izmenami i tragediyami XX veka.Da, oni zhili togda zabavnoy kollektivnoy zhiznyu, obshchaga v ovrage. Iz-za nekhvatki kvartir v Akademgorodke studencheskoe obshchezhitie, postroennoe v bolshom ovrage, peredali molodym semyam, konechno, vremenno, poka ne dostroitsya novyy zhiloy kompleks. Poluchilos po-svoemu zamechatelno po vecheram sobiralis v kholle na etazhe, igrali na gitare, peli, stroili grandioznye plany. Ponimaesh, eto stranno, ochen stranno, no takoy uzh ya zakonchennyy chudak... Zaodno po ocheredi smotreli za detmi, vse byli molody i polny nadezhd.Oblozhka s klapanami s perforatsiey na odnom klapane (otryvnaya zakladka).Obidno, drug moy, soglasen. Obidno i nespravedlivo poteryat uchiteley, rodnoy gorod, rodnykh lyudey. No kto vam skazal, chto v mire voobshche sushchestvuet spravedlivost? Net, dorogoy kollega! Ni spravedlivosti, ni gumannosti, ni nravstvennosti. Est tolko trud i udacha. I udachi vam, moy dorogoy, dostalos s likhvoy!Dlya chitatelnits semeynykh sag, psikhologicheskikh romanov i tonkoy zhenskoy prozy.
