Аббас никогда не говорил о своем прошлом. О том, что было до того, как он стал моряком. До того, как встретил любимую женщину Мариам. До того, как зажил спокойной жизнью. Все это «до» окутано мрачным молчанием. Жена и дети устали задавать вопросы.Но теперь, после перенесенного инсульта, он прикован к постели. И наступило время рассказать, что же произошло и почему он молчал.Новый роман английского писателя танзанийского происхождения Абдулразака Гурны — нобелевского лауреата по литературе 2021 года.Он ощущал усталость, уходя с работы, — такая усталость, бывало, наваливалась на него в конце дня, а в последние годы все чаще: хотелось сесть и ничего не делать, пока слабость не пройдет или чьи-нибудь сильные руки не поднимут его и не доставят домой.Обложка с клапанами с перфорацией на одном клапане (отрывная закладка).Чем старше он становился, тем более детскими казались иногда его желания. Чем дольше он жил, тем ближе придвигалось его детство и все меньше казалось далекой фантазией о чьей-то чужой жизни.Читатели интеллектуальной литературы, которые находятся в теме мировой повестки, следят за новостями и разными мнениями.«Если перестанешь так упорно сопротивляться, жизнь может быть вполне терпимой», — шептал он отцу, но не знал, верит ли в это сам. Почему отец не сделал в жизни больше? Почему не захотел большего? Но так ли мало он сделал, так ли уж мало от нее хотел? Ведь не так уж это мало — провести столько лет в терпеливом молчании, зная, что однажды жизнь обрушится.
Abbas nikogda ne govoril o svoem proshlom. O tom, chto bylo do togo, kak on stal moryakom. Do togo, kak vstretil lyubimuyu zhenshchinu Mariam. Do togo, kak zazhil spokoynoy zhiznyu. Vse eto do okutano mrachnym molchaniem. ZHena i deti ustali zadavat voprosy.No teper, posle perenesennogo insulta, on prikovan k posteli. I nastupilo vremya rasskazat, chto zhe proizoshlo i pochemu on molchal.Novyy roman angliyskogo pisatelya tanzaniyskogo proiskhozhdeniya Abdulrazaka Gurny nobelevskogo laureata po literature 2021 goda.On oshchushchal ustalost, ukhodya s raboty, takaya ustalost, byvalo, navalivalas na nego v kontse dnya, a v poslednie gody vse chashche: khotelos sest i nichego ne delat, poka slabost ne proydet ili chi-nibud silnye ruki ne podnimut ego i ne dostavyat domoy.Oblozhka s klapanami s perforatsiey na odnom klapane (otryvnaya zakladka).CHem starshe on stanovilsya, tem bolee detskimi kazalis inogda ego zhelaniya. CHem dolshe on zhil, tem blizhe pridvigalos ego detstvo i vse menshe kazalos dalekoy fantaziey o chey-to chuzhoy zhizni.CHitateli intellektualnoy literatury, kotorye nakhodyatsya v teme mirovoy povestki, sledyat za novostyami i raznymi mneniyami.Esli perestanesh tak uporno soprotivlyatsya, zhizn mozhet byt vpolne terpimoy, sheptal on ottsu, no ne znal, verit li v eto sam. Pochemu otets ne sdelal v zhizni bolshe? Pochemu ne zakhotel bolshego? No tak li malo on sdelal, tak li uzh malo ot nee khotel? Ved ne tak uzh eto malo provesti stolko let v terpelivom molchanii, znaya, chto odnazhdy zhizn obrushitsya.
